Тринити

- Да и ты постройнел заметно, - отметил Пересвет, нарезая круги вокруг своего сокурсника по МГУ. - Когда мы с тобой расставались, ты смахивал на замученного жизнью старика! А сейчас совсем другое дело. Чем занимаешься? По системе шесть с плюсом или у вас в области бескормица? Да ладно, я шучу. Действительно, смотришься на все сто. Я не ожидал. Вечно ходил заморенный, а тут прямо гарный хлопец, словно и не было никаких лет в отстое. Говорят, ты куда-то там исчезал? Голодание под присмотром врачей?

- Что-то в этом роде, - согласился Владимир Сергеевич, ленясь рассказывать правду. Он машинально провел по щеке, но, кроме щетины, ничего там не обнаружил. - Просто придерживаюсь, как говорится, - высказался он, но так чтобы очень уж специально... нет, просто свежий воздух на себя напускаю, физический труд не на дядю. Меня, как ты понимаешь, сюда Артамонов затащил, сказал сюрпризом угостит, дескать, ты здесь будешь. У меня проблемы начались, и я решил развлечься. И не жалею, вижу, компания подбирается неплохая.

- Давай построим вместе ферму милосердия, - предложил Пересвет. - Я чувствую, ты понимаешь в этом толк. Ты же звал меня к себе поработать. Вот и поработаем. Я план составлю, а ты инвесторов подтащишь.

- Какие разговоры, конечно, - согласился Владимир Сергеевич. - Ферму так ферму. Вот восстановлюсь на работе, и приезжай. Сразу займемся.

- И учти, теперь я тебя уже не отпущу, - сказал Пересвет.

- И я тоже никого никуда не отпущу, - сказала Татьяна Черемис, подошедшая со спины. Она возникла как ром-баба среди ясного неба. - Привет, девочки! - поприветствовала она Натана с Пересветом, впорхнув в середину круга, как стайка белуг. "Девочки" прозвучало несколько скабрезно, но никто не заострил на этом внимания. - Вы, я вижу, несмотря на годы, и держитесь, и смотритесь молодцами.

- Если бы тебя порезать в двадцати местах, ты бы тоже огурцом глянцевалась, - сказал Натан, обнимая Татьяну. - Ты же знаешь, какая у нас страшная конкуренция, нужно всегда выглядеть соответствующим образом.

Татьяна отстранила от себя Натана и Пересвета - как совершенно несвойственных ее интересу фигурантов - и принялась обхаживать Владимира Сергеевича, как человека свежего на Днях грусти. Ее прихваты оставались такими же, как и в юности, - незавуалированными и бесполезными. Макияж Татьяны совершал поступательное движение вперед из четко очерченных модой рамок. Было понятно, что в выборе косметики она придерживалась стиля, в котором было важно подчеркнуть безбровые глаза, губы и немножко баки. Все это делалось как бы впроброс, а насчет глаз - ей и в самом деле шли лысые очи набок от жизни. Перекинувшись с Макароном на расстоянии двумя незначительными фразами, Татьяна подалась в его сторону, чтобы в упор расспросить об историческом, но таинственном случае, о котором писалось в газетах. Как гигантская двуустка, сошедшая с цветной вклейки медицинского атласа, Татьяна ринулась в пучину нового знакомства, синхронно пошевеливая влажным ртом и репродуктивными устами. И надо сказать, верхний этаж у нее был не менее опасен, чем остальное. Своим поведением она давала понять, что в случае нужды готова принять форму контаминации "в тридцать девять - сорок пять баба ягодка опять."

Владимир Сергеевич вытащил визитку и протянул Татьяне, надеясь свинтить. Но она сказала обиженно:

- Зря вы так, я вас уверяю, нам придется поработать вместе.

- Да я, собственно, и не против, - смирился с судьбой Владимир Сергеевич, - высылайте предложения.

- Я не в этом смысле, - сказала Татьяна, как прорицательница. - Я вообще.

- Ну, тогда тем более, - пытался спрыгнуть Владимир Сергеевич со стрелки, чувствуя, что дело опять идет наперекос и что к вечеру как бы не пришлось снова отбиваться в горизонталь и выражать обоюдность чувств посредством надувного матраца.

- Я о вас многое слышала, - продолжила гон Татьяна.

- Ну, хорошо, - сдулся Макарон, как однокамерный пузырь, и потек из себя наружу. - Давайте поговорим. Только тему придумайте сами.

- Я уже придумала. Я слышала, что у вас есть кафе "Старый чикен". Я тоже немножко ресторатор. У меня сеть кафе "Пицца богов". Предлагаю открыть две совместные точки на Ленинградском вокзале в Москве и на Московском в Питере - "Ван вэй чикен" - "Цыпленок в одну сторону". Будет очень выгодно, я вас уверяю!

- Договорились, - согласился Владимир Сергеевич.

Диалог с Артамоновым у меня все как-то не клеился. Едва он поворачивал голову ко мне, его тут же отвлекали подтягивающиеся друзья. Стало понятно, что серьезную беседу с ним нужно отложить на вечер, потому что сейчас Артамонову не до меня. Ему нужно перетолковать с остальными, а уж потом дойдет очередь и до нашей письменности.

Мы последовали за Владимиром Сергеевичем и присоединились к их кругу.

- А вот и я, - поздоровался Артамонов с Пересветом, Натаном и Татьяной.

- Салют, - сказали они одномоментно.

- А этот все пишет и пишет, - сказала Татьяна и ткнула мне в грудь длинным указательным пальцем, - а когда не пишет, думает или говорит. Прямо как Цезарь.

- Не всем же пилить опилки, - оправдался я.