Тринкет

— Я тебя все-таки узнал, Брэнда! — Питер уверенно направился к первому попавшемуся на глаза гному и сорвал шар с его головы.

Карлик, с которым он так бесцеремонно обошелся, закричал, и толпа расступилась. Питер стоял теперь в центре зала, желая провалиться под землю:

— Не люблю я эти маскарады, — пробормотал он.

Придворный музыкант оторвал руки от своей челесты, но один гость, узкоплечий, замотанный в плащ из портьеры, продолжал танцевать. Он качался, переломившись в талии, как тонкая свечка.

— Падаю! — пискнул узкоплечий, выпростав из-под плаща вторую пару рук, и сам себе ответил нутряным голосом: — Совсем ничего не вижу!

Сделав несколько нетвердых шажков, этот четырехрукий гость неожиданно развалился. Все увидели, что под плащом скрывались мальчишка и…

— Брэнда, вот ты где! — шар был сброшен со светловолосой головки… И девчонка там скрывалась!

— Дорогие гости, — женщина — пчела подошла к музыканту, пошепталась с ним, и тот крикнул: — А сейчас — новый заграничный танец хоки-коки!

За объявлением последовала заводная музыка, которую невозможно было слушать спокойно. Ноги сами принялись отбивать такт.

— Сначала — упражнения для правой руки!

Вытянули руку, обратно отвели,
Вперед-назад, вперед-назад и дружно потрясли!
Хлопаем в ладоши, следите все за мной —
Быстро покружились, руки над головой!

Ээээ-то хоки — коки! Прооо-сто хоки-коки!
Тааа-нец хоки-коки, и больше ни-че-го!

— Теперь то же — для левой ноги!

Выставили ногу, обратно отвели,
Вперед-назад, вперед-назад и дружно потрясли!
Хлопаем в ладоши, следите все за мной —
Быстро покружились, руки над головой!

Гости, смеясь, дергали ногами и руками, наклонялись, хлопали: получалось как-то само собой, не послушаться веселых приказов было невозможно.

Ээээ-то хоки — коки, прооо-сто хоки-коки!
Тааа-нец хоки-коки, и больше ни-че-го!

— Перепутали руки? — Не страшно! Повторим сначала!

Бедняга-тигр упарился в шкуре, танцуя. У него не получалось выучить новый танец, поэтому, дабы не портить картину, он копировал движения танцующего напротив монаха в рясе и в парике с фальшивой лысиной. Монах дергал рукой — и тигр дергал, монах крутился — и тигр. Но фигуры сменялись быстрее, чем он к ним приноравливался. Народ уже хлопал в ладоши и тряс ногами, а тигр по-прежнему крутился вокруг собственной оси. Спохватывался — и старательно хлопал, тряс… Шустрый монах в это время по третьему разу приседал.

Монашка расплясалась с папой римским. Их кресты стучали друг о друга. Фея, или фей, размахивая волшебной палочкой, околдовывал всех сразу. А Зайчик так закружилась, что в конце концов свалилась.

Об окно замка заскребли зеленые ветки — можно было подумать, что деревья в парке склонились под порывами ветра. Но на самом деле это Зеленый Человек улыбался, глядя на танцующих.

Переведя дух, гости начали оглядываться по сторонам: каждому хотелось угадать, под какой же маской пришла на бал Августина.

— Принцесса обещала нарядиться простолюдинкой, — говорили одни.

— Не говорите ерунды, она заказывала костюм разбойницы, — спорили с ними другие.

Дети побродили в разряженной толпе, но среди участников маскарада им не повстречались ни крестьянки, ни разбойницы. И тут с лестницы упало румяное яблоко. Подняв глаза, Джордж увидел сидевшую на ступенях крестьянку с огромными парчовыми заплатками на длинных рукавах, в юбке из грубого материала, в деревянных башмаках и с корзиной, полной яблок.

Он бросился к ней:

— Августина?

Крестьянка ничего не ответила. Она повела себя странно — наклонилась, словно тряпочная кукла, и, к изумлению Джорджа, завалилась набок. Рукава ее блузы были пустыми. И головной убор с яркими кружочками щек тоже показался пустым. Заглянув внутрь него, мальчик вскрикнул: под разрисованным шаром скрывалось нечто, заросшее пучками шерстинок, покрытое ярко-зелеными бородавками.

Джордж кубарем скатился с лестницы:

— Там Гусеница прячется!

Вначале никто не принял слова мальчика всерьез. Один гость, наряженный птицей, даже спросил:

— Где она? Я ее склюю!

Джордж смутился: «Прав Питер, что не любит маскарады. На них дураком себя чувствуешь». Но тут сразу несколько человек закричали:

— Гусеница, Гусеница!

Огромный червяк пополз вверх по ступенькам, на ходу теряя свои маскарадные принадлежности: крестьянскую юбку с приклеенными к ней башмаками, головной убор. А его красные яблоки запрыгали вниз — со звоном, который фруктам совсем не присущ.

— Это ж бусины! — догадливый монах упал на колени, чтобы поймать хотя бы одну, и другие гости последовали его примеру.