Зерно́ двоера́сленое, естественножи́зненное, в бока́ земна́я се́ется со слеза́ми Днесь: но прозя́бше, мир ра́достносотвори́т.
Убоя́ся Адам, Бо́гу ходя́щу в раи́, радуется же ко аду соше́дшу, пады́й пре́жде, и ны́не воздвиза́емь.
Жрет Тебе́ же́ртвы сле́зныя Ро́ждшая Тя, Христе́, пло́тию положе́ну во гро́бе, вопию́щи: воста́ни, Ча́до, я́коже предре́кл еси́.
Во гро́бе Ио́сиф благогове́йно Тя но́вем сокрыва́я, пе́сни исхо́дныя благоле́пныя пое́т Тебе́, смеше́ныя рыда́ньми, Спа́се.
Гвоздьми́ Тя Кресту́ пригвожде́на, Ма́ти Твоя́, Сло́ве, зря́щи, гвоздьми́ печа́ли го́рькия пронза́ет, и стре́лами ду́шу.
Тя всех Наслажде́ние Ма́ти зря́щи, питие́м напая́ема го́рьким, слеза́ми лице́ омака́ет го́рце.
Уязвля́юся лю́те, и растерза́юся утро́бою, Сло́ве, зря́щи непра́ведное Твое́ заколе́ние, глаго́лаше Пречи́стая с пла́чем.
О́ко сладкое, и устне́ Твои́ ка́ко заключу, Сло́ве? Ка́ко же Тя мертволе́пно погребу́? Ужаса́юся, вопия́ше Ио́сиф.
Пе́сни Ио́сиф и Никоди́м надгро́бныя пою́т Христу́ уме́ршему ны́не, пою́т же с ни́ми и Серафи́ми.
Захо́диши под зе́млю, Спа́се, Со́лнце пра́вды; те́мже ро́ждшая Тя Луна́ печа́льми оскудева́ет, ви́да Твоего́ лиша́ема.
Ужасе́ся ад, Спа́се, зря Тя Жизнода́вца, бога́тство о́наго упражня́юща, и я́же от ве́ка ме́ртвыя возста́вляюща.
Со́лнце свет возсиява́ет по но́щи, Сло́ве, и Ты же воскре́с, просиява́еши по сме́рти я́сно, я́ко от черто́га.
Земля́ Тя, Созда́телю, в не́дра прие́мши, тре́петом содержи́ма, Спа́се, трясе́тся, успи́вши ме́ртвыя трясе́нием.
Ми́ры Тя, Христе́, Никоди́м и Благообра́зный, ны́не новоле́пно помазу́юще, ужасни́ся, вопия́ху, вся земля́.
Заше́л еси́, Светотво́рче, и с Тобо́ю зайде свет со́лнца: тре́петом же тварь содержи́тся, всех Тя пропове́дающи Творца́.
Ка́мень углажде́нный краеуго́льный покрыва́ет ка́мень, челове́к же сме́ртный, я́ко сме́ртна Бо́га, покрыва́ет ны́не во гро́бе: ужасни́ся, земле́.
Виждь ученика́, его́же люби́л еси́, и Твою́ Ма́терь, Ча́до, и веща́ние даждь сладча́йшее, взыва́ше пла́чущи Чи́стая.
Ты, Слове, я́ко сый живота́ да́тель, иуде́ов, на Кресте́ простры́йся, не умертви́л еси́, но воскреси́л еси́ и сих ме́ртвыя.
Добро́ты, Слове, пре́жде не име́л еси́, ниже́ ви́да, егда́ страда́л еси́: но воскре́с провозсия́л еси́, удобри́в челове́ки Боже́ственными заря́ми.
Заше́л еси́ пло́тию в зе́млю Невече́рний Светоно́сец, и не терпя́ зре́ти со́лнце поме́рче, полу́дни еще́ сущу.
Со́лнце вку́пе и луна́ поме́ркше, Спа́се, рабо́м благоразу́мным образова́хуся, и́же в че́рныя оде́жды облача́тся.
Ви́де Тя, Бо́га, со́тник, а́ще и умертви́лся еси́, ка́ко Тя у́бо, Бо́же мой, осяжу́ рука́ма; ужаса́юся, вопия́ше Ио́сиф.
Усну́ Ада́м, но смерть из ребр изво́дит: Ты же ны́не усну́л еси́, Сло́ве Бо́жий, источа́еши от ребр Твои́х ми́рови жизнь.
Усну́л еси́ ма́ло, и оживи́л еси́ уме́ршыя, и воскре́с, воскреси́л еси́ спя́щыя от ве́ка, Бла́же.
Взят еси́ от земли́, но источи́л еси́ спасе́ния вино́, живото́чная лозо́: просла́вля́ю страсть и Крест.
Ка́ко у́мная чинонача́лия Тя, Спа́се, пою́т, на́га, окрова́влена, осужде́на, терпя́ща де́рзость распина́телей?