Трёхочковый в сердце

– Всё не так просто, быть рядом и быть с тобой это не одно и тоже. Люди тратят жизни на поиски своих половинок, чтобы обрести целостность, тебе повезло – ты изначально был самодостаточен. У тебя есть баскетбол, которым ты наполняешь себя, окружаешь, в нём твой мир. Остальные ищут это в хаотично разбросанных по свету, таких же одиноких существах, списывая общие интересы или презрение к оливкам на судьбоносный указующий перст. Когда ты счастлив, то сам по себе, но и горести жизни тебе разделить не с кем. Это одновременно проще и невыносимо сложнее. Потому что люди оказывающиеся рядом с тобой, обречены быть на втором месте, как в соревновании, они могут очень стараться, усердно работать и выкладываться до изнеможения, но в финале им всё равно не достанет решающих очков, кто-то неизменно оказывается проигравшим.

– Тебя это не оправдывает, никак. – Ник попытался встать, этот разговор себя изживал, а мазохизмом он не страдал, больше нет, – Я тебя не просил, даже наоборот, это был твой выбор.

– Знаю. Я думала, что смогу остаться с тобой, вопреки данным обязательствам, что смогу никого не обидеть. Но в итоге – кому-то в любом случае будет больно. Я лишь выбрала того, кто сможет это пережить. Ты должен уйти. – наверное так смотрели военнопленные перед расстрелом, как Надя в последний раз на него – обречённо, безысходно, неуверенно но смело.

– Дебильная отмазка! Я никому, ничего не должен! – всё таки злость никуда не делась, яростный огонь может и способен уничтожать всё живое, но и ледяной холод справляется с этим не хуже, они просто ощущаются по разному.

– Прости, но я не предлагала тебе выбирать.

Они так и попрощались, без слов, каждый со своей болью внутри. Надя лишь прикоснулась губами к его щеке, на секунду привнося в его мир лёгкий аромат дынной корочки, узнаваемый даже сквозь чужой полог табачного покрова. Наверное так всегда и происходит: кого-то убивает алкоголь, кого-то сигареты или наркотики, а кого-то девочка с изумрудно-зелёными глазами, но неизменно, они все убивают нас. Не сразу, конечно, постепенно. Сначала врываясь в нашу жизнь лёгким развлечением, любопытным экспериментом не предвещающим ничего кроме мимолётной слабости. Затем всё чаще, не заметно и неизбежно вызывая привыкание, а после зависимость. И вот ты уже не просто подсел, ты повернулся, зациклился, сводя свободные минуты своей жизни к новой дозе или затяжке. Теперь твой день это лишь промежуточные отрезки не «между», а «до» нового рандеву с пагубным пристрастием. Они крадут твоё время, деньги, здоровье, которыми ты делишься с радостью, опьянённый и одурманенный, пока не иссякнешь, выпитый без остатка. К сожалению, любовь в этом списке – сама страшная форма зависимости, ведь поражает одновременно разум и сердце, парализуя работу жизненно важных органов, не лечится медикаментозно, и не вычищается диализом.

Ник не помнил как вышел от Нади, не знал куда несут его ноги. Только навязчивые строчки в голове:

«Ну ты, милая, конечно, великая актриса,

Сперва с ним, а мне потом быстро отзвониться.

Главное – не спалиться, такая хладнокровная,

подобранные слова и дыхание ровное.

…

Конечно, конечно, верю, всё было искренне,

разговоры и телефонные письма.

Пока, ты там за моей спиной мутить,

Я, идиот, продолжал тебе верить и тебя любить.

…

Я засыпал Бога благодаря,

за то, что ты есть у меня, такая одна.

Короче, серьёзный замут, ты меня сделала,

Крутая афера, всё сыграно умело.

Как оказалось у тебя не большая цена…»

Сквозь боль и слёзы, ему было интересно лишь – кому из них она сперва дала, а потом полюбила, и кого сначала полюбила, а потом дала. Только не все строчки и не каждой песни ложатся на ноты наших жизней, хотя порой так похожи и близки, не чуждые человеческие проблемы эстрадных небожителей. Ник шёл не разбирая дороги, пелена обиды и разочарования застилала глаза. Только всё это меркло по сравнению с леденящей злобой, яростными вихрями, бушующей внутри. Сейчас ему стало наплевать на собственную гордость, на доверие или профессиональное уважение, больше никаких игр, увиливаний и притворств. Достав мобильный телефон, он набрал ещё одному человеку, чьи слова тоже были на акционной скидке.

– Александр Николаевич, день добрый, Лазарев беспокоит, что слышно по моему вопросу?

– Никита, приветствую, как раз хотел тебя набрать! – человек на другом конце провода говорил торопливо, предвкушая беседу, от которой будет не в восторге, потому что когда вас уверяют, что хотели с вами созвониться, это значит только – тебе здесь не рады, и были бы не рады и дальше, чего навязываешься?!

– Рад, что предвосхитил ваши намерения. – Никита разыгрывал из себя наивного и вежливого простачка, готовый в любую секунду перейти на повышенные тона. – Так чем порадуете, раз уж мы созвонились наконец?

– К сожалению, Ник, тут такое дело…