Трёхочковый в сердце

Кира тяжело дышала, закусывая губы, чтобы не застонать. Ник, подхватив её под коленки, задрал ноги выше, входя глубже и быстрее. Она упиралась руками в стенку, покатость, которой плавно переходила в потолок, чтобы создать хоть какое-то сопротивление его натиску, и зафиксироваться в пространстве. Кире даже удалось дотянуться ногами до стены позади Ника, создавая некое подобие рогатки, или катапульты, где он одновременно был и спусковым механизмом и снарядом. В какой-то момент, звук столкновения их тел стал вровень с гулом самолёта. Ник уже не разбирал кто из них приглушённо шептал: «Тише, тише». Он рванул Киру на себя, сдирая со столика, развернул, поднял выше сползающее платье, и вошёл грубым толчком, опрокидывая девушку обратно. Намотав россыпь её волос вокруг собственной кисти, Ник, словно заарканив грубым лассо, потянул на себя, запрокидывая ей голову, и чуть прикусив жертвенно подставленную шею. Его губы уходили выше, целуя гладкую линию подбородка, уголки рта, сдерживающего стон удовольствия, поднимаясь к высеченным скулам и выбившейся непослушной прядке. Одной рукой она держалась за влажную прохладу раковины, а второй – кто смотрел фильм «Титаник», прекрасно помнят след на запотевшем стекле. Ник словно вминал Киру в тот крошечный уголок ванной комнаты, ставший приютом их страсти, нещадно барабаня по налившейся красноте загорелых ягодиц. Заданный им темп, превращал звуки слияния их тел в музыкальную какофонию, причудливым битом, разливающимся в пространстве. Это было похоже на эпатажный клип «satisfaction», где эротичный подтекст скрывали за ярким ассоциативным рядом из звуков работы строительных материалов и модной в те года дискотечной мелодии. С натиском отбойного молотка Ник прорывался внутрь Киры. Словно вгоняя свой гвоздь, в уступающую структуру материала, по самую шляпку. И каждым сантиметром Ник чувствовал, как наполняет её, заставляя вскрикивать с каждым новым «проходом».

Ощущая приближающуюся кульминацию, он стал «колотить в дверь» с настырностью молодого курьера, спешащего с экспресс доставкой, доводя Киру до исступления. Общий шум окончательно вышел за допустимые рамки. Ник закрыл ей рот ладонью с силой сжимая щёки, она, то ли в порыве страсти, то ли ища выход собственным ощущением, укусила его руку, впивая зубы в податливую плоть. Боли не было, скорее наоборот, повысившаяся острота восприятия заставила их кончить одновременно, передавая импульсы оргазма, каскадами волн, накатывающими от одного ко второму. Лёгкие конвульсии сотрясали тела, мелкими электрическими разрядами бегая от центра удовольствий к «пику» блаженства и «впадине» наслаждения.

Натянув трусики, отряхнув платье и слегка поправив макияж, неожиданно появившейся косметикой из ридикюля (где она прятала его до этого, уж не «в» за**собой?), Кира поцеловав Ника, выскочила первой. Он продолжал стоять, пытаясь разглядеть своё непонятно что выражавшее лицо, в протёртом кружочке зеркала. Удивление, восторг, расслабление, растерянность – словно калейдоскопом сокращали его мимические мышцы. Ник открыл кран, пустив струю холодной воды, пить не хотелось, а вот смыть с себя эту вакханалию страстей, самое оно. Он умылся, слегка освежившись, настроение сразу же выровнялось от просто прекрасного до восхитительного. Подмигнув отражению в зеркале, Ник про себя поставил галочку в воображаемом списке ста самых важных (читайте глупых или безрассудных) вещей, который должен сделать каждый мужчина. Вернувшись в салон он отметил, что общего внимания и интереса они с Кирой не вызвали, хотя в процессе казалось, были слишком громкими.

Остальная часть полёта прошла не так экзотично, как его начало. Они продолжили пить, болтали расписывая планы на предстоящий отдых, целовались, спали завалив плечи или ноги друг на друга. А потом всё повторялось по кругу, пока самолёт не сел в Лондоне. Им везло, если считать закрытое часовое пребывание к историческом и культурном центре Европы, за удачу. Регистрация на рейс до Женевы начиналась практически сразу, как они сошли с трапа только что прибывшего самолёта. Правда, Кира хватило этого, чтобы успеть прикупить какой-то чай и шарфы с символикой в сувенирном магазинчике по пути. По сравнению с пересечением океана, второй перелёт казался короткой переменкой на фоне лекционных часов, их покормили, но достаточно скудно, словно намекая: «Отъедитесь на курорте, осталось каких-то шестьдесят минут». Истины в этом было не больше, чем в рекламных роликах продукции авиакомпании, без которой вы абсолютно точно сможете жить, но не попытаться впарить её вам втридорога во время пребывания в воздухе, они просто не смогли бы. Нику с Кирой предстояло дождаться в аэропорту своих компаньонов по отдыху, горных собутыльников, друзей по лыжам, называйте как хотите – Артура и Вику. Чтобы после, всем вместе на прокатном автомобиле пуститься в последний рывок.