Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса: Английское расследование (СИ)

— Да, — и ещё, не зная, кого точно взлелеяла семья мистера Олдриджа, Нару за спиной у всех принял меры. Поскольку Май не очень-то жаловала его замкнутость, он решил быть более плодовитым на полезные высказывания. — Есть духи, которые паразитируют дом, где живут. Их антипатию к окружающим можно объяснить для тебя так, — сказал он без большого интереса, не сумев перевоспитать себя в одночасье.

— Это происходит из-за желания мести? То есть, им неважно кем будет объект? — уточнила она, стараясь думать в нужном направлении.

— Скорее всего, это так. Церемониться с ним не будут, — предположил он и воззрился на ту парковочную область, где раньше с трудом помещались два автомобиля. Сегодня утром здесь стоял большой рабочий грязно-бежевый фургон, красная компактная малолитражка и полугрузовичок.

— Нару, что это? — Май вышла следом за ним и тут же услышала громкие разговоры мужчин. Оливер показал жестом, чтобы она не отходила от его машины.

Возле дома бегал Барри и, прикрывая лицо от солнца ладонью, запрокидывал голову. Внезапно он обернулся, словно кого-то ждал.

— Оливер! — его овальное, немного вытянутое у подбородка лицо, покрылось краской стыда. — Вы рано сегодня…

— Что здесь происходит? — спросил он сурово. Нару слышал голоса мужчин, исходящие из-за стен дома, приходя оттого в не лучшее изумление.

Насколько надо быть глупым, чтобы привезти сюда других людей?! — его придирчивость вот-вот обнажилась бы.

— Извините, я покончил со всеми делами вчера очень поздно, — извинился мистер Олдридж, украдкой замечая нервную пульсацию на лице Нару. — Не стал вам звонить… Понимаете, я всё думал о той записке! Когда вчера мы увидели этих детей, я бы в любом случае не смог спать. Я пытался понять, что именно хотел сказать тот человек, оставивший мне послание. И тут я заметил некоторую странность…

— Странность? — повторил за ним Оливер, допуская, что у этого человека всё же есть мозги, правда, доказательства были косвенными.

— Да! Понимаете, почерк показался каким-то особенным. У меня есть один знакомый, он работает в суде. Через него я смог дозвониться до графолога. Тот сказал, что записку оставил человек, работающий или являющийся как-то связанным с церковью. Я сразу понял, что эту подсказку мог оставить лишь священник. Чувствуете ход моих мыслей? — глаза Барри выразительно блестели.

— Думаете, что человек, убивший девочек, исповедовался. И тот, кому он исповедался, нарушил тайну исповеди? — подхватил Нару быстро, однако восторга мистера Олдриджа не разделил.

— Не совсем нарушил, ведь мы не знаем, кем был тот человек, зато знаем, что надо делать с домом! — подвёл итоги он.

— И что же надо делать? — Оливер не желал следовать ходу мыслей чокнутого, у него было своё верное решение. Поэтому устав от пустых разговоров, он потёр взмокший лоб внешней стороной руки.

— Мы снесём дом, — сказал Барри печально, правда, больше оттого, что Нару не захотел понять его. — Но для начала очистим от скверны. Уже ночью я позвонил пастору Куинси, и он согласился приехать!

Профессору Дэвису не очень понравилось, что перебитые крылья Барри начали заживать и его сомкнутый клюв стал, где не надо раскрываться.

— Скажите людям покинуть дом. Немедленно! — на полном серьёзе приказал Оливер. — Им опасно оставаться там…

— Как же… Они сейчас изучают несущие конструкции… — призадумался он над словами Нару, хотя и с присущим людям легкомыслием. — Дом не снести без предварительного осмотра. К тому же рабочие и раньше приходили, чтобы делать ремонт. Не вижу особой разницы. Инцидентов не было.

Обсудить этот вопрос не успели, так на лужайку, где уже стояло пять автомобилей, подъехал старенький голубовато-синий Chevrolet Caprice Classic. Из седана с очень низкой посадкой, годов восьмидесятых, вылез всем знакомый пастор Гладвин Куинси. В его жизненной копилке прибавился один год, теперь ему было тридцать три года, но с зимы он ни капельки не изменился.

Увидев его мягкое лицо, чуть отращенные светлые волосы, Май тут же приветливо замахала рукой.

Пастор на секунду изогнул свои тонкие розовые губы в улыбке, почти незаметно наклонил голову и пошёл в направлении дома, где на него смотрел хозяин.

— Я рад видеть вас, Барри, и вас, мистер Дэвис, в добром здравии, — остановился он в шаге от них, держа в руках молитвенник.

— Вы уже здесь пастор! — хозяин дома так обрадовался, что почти заплакал. — Посмотрите, я больше не горблюсь… — он распростёр руки и медленно покружился.

Священнослужитель по-доброму рассмеялся.

— Да, это так, — согласился он.

— Сможете приступить к изгнанию сразу же? — Оливер без шуток перешёл к делу. — Должно быть, вы выехали из Дэнжи засветло. Если дорога отняла у вас много сил, то мы можем подождать нанятых мною людей. И кроме того, без опыта, с одними теоретическими знаниями я бы настоятельно не рекомендовал вам вмешиваться в это дело.

— Я бы не сказал, что у меня совсем нет опыта, — пастор в очередной раз посмеялся. — Да и кто бы мог подумать, что наши пути пересекутся. Я рад, что записка, оставленная мной, не потерялась.

— Её вы оставили? — Барри лишился дара речи.