Триптих. Знамение.

Друзья вошли в Алахет, последний город на северо-востоке страны. Он сильно отличался от всех городов Медин-Дашира, что они видели по пути сюда с берега. Денег на то, чтобы нанять судно у них не было и, как это ни досадно, им пришлось угрожать капитану, чтобы он доставил их до порта бесплатно. Здания в Алахете сливались с песчаной землей, по улочкам не ютились купцы и торговцы, люди вели себя тихо, все разговаривали шепотом. В городе жило мало женщин, и ещё меньше детей. Дома не пестрели от привычного восточного многообразия цветов, не пахло десятками специй. Всё было песчано-желтым, как кожа больного желтухой. По улицам, целыми караванами, ездил только один транспорт - буйволы всех мастей, запряженные в белые повозки. В повозках перевозили мертвых. После подготовки тела к погребению, его отвозили в заупокойный храм, проводили службу и проносили через задние ворота храма на кладбище. Заупокойный храм Уаб, вырубленный прямо в скале, стоял на границе города, отделяя Алахет от Скал Мертвых, и был символичным местом перехода от жизни к смерти. Вратами из города живых в город мертвых.

- Это не город, это - похоронное бюро! - тихо воскликнул Стивен, рассеянно глядя по сторонам и удивляясь - целый город, живущий только для похорон!

- Так и есть, - ещё тише ответил Филлириус, - По медин-даширски Алахет значит 'не живой'.

- Где же их всех хоронят? - поинтересовался Стивен, прижимаясь к стене и пропуская очередную процессию из десятка повозок, за которыми тянулись жрецы и распевали гимны на медин-даширском.

- В Скалах Мертвых, или, как их ещё называют, Ущелье мертвых. Чтобы попасть туда нужно пройти через храм Уаб - это единственный проход на территорию мертвецов. А в конце ущелья, где кончаются могилы, стоит гора Секхем-бен-эль-Самир - священная гора живых и мертвых. Короче, гора Элемента Воздуха, по-нашему. Нам-то как раз туда и надо.

Город хоть и был маленьким, друзья не пересекли его и за пять часов. Приходилось постоянно останавливаться и ждать пока проедут бесконечные повозки, пройдут жрецы и плакальщицы. Солнце успело сесть, а процессиям не было конца и края. К вечеру у всех путников разболелась голова от постоянных песнопений. На ночь они остановились в захудалой гостинице, явно древней, как и все в Алахете. Адэль предостерегла друзей от общения с кем-либо кроме хозяина и официантов - Алехетские гостиницы строились не для путешественников, а для людей, приехавших издалека, чтобы похоронить своих близких в Скалах Мертвых. По традиции, за время тридцатидневного траура следует молчать. Заговорить с человеком в трауре, считается оскорблением.

Друзья продолжили путь с рассветом и к середине дня достигли громадного храма Уаб. Храм выглядел, по меньшей мере, грозно, если не зловеще, но при этом удивительно умиротворяюще. Он излучал покой. По обе стороны от храма возвышались скалы. Спешившись, друзья запрокинули головы. При взгляде снизу вверх храм казался втрое больше. Адэль первая подошла к вечно раскрытым дверям, коснулась одной из них и прошептала несколько слов на медин-даширском. Стивен поинтересовался, что она сказала.

- Я извинилась за вынужденную ложь. Выйти из храма в ущелье просто так нельзя. Нам придется сказать, что в Скалах похоронен наш друг, иначе главный жрец не пропустит нас.

Стивен и Филлириус последовали примеру Адэль. Все втроем они вошли в храм. Внутреннее убранство поражало великолепием и простотой. Ровные линии, строгие геометрические формы. Скальная порода отделана чистейшим белым мрамором. Нет ни узоров, ни фресок, ни скульптур. Безупречная белизна слепила глаза.

В храме, как и на улицах, распевали заупокойные тексты. Но здесь голоса, отражаясь от стен, звучали не резко, а чарующе. Прекрасная акустика разносила по всему храму даже самый тихий шепот. Девушки и мужчины в желтых и серебристых хитонах пели с балконов, расположенных каскадом.

Друзья прошли через храм и остановились у выходных ворот. Стражники-жрецы преградили им дорогу. Один, на своем языке, позвал главного жреца. Жрец - чрезмерно худой, высокий старик, с гладко бритой головой - мерно прошествовал к друзьям и спросил на беглом валканском:

- Приветствую вас, чужестранцы в Храме Уаб. Храме очищения, покоя и Воздуха. Что вы ищете за этими дверьми?

Ладони жреца были повернуты к груди, большие пальцы сцеплены, указательный и средний смотрели в стороны, безымянный и мизинец сложены - всемирный знак святости четырех Элементов и вечного цикла жизни и смерти. Адэль сложила руки в такой же знак и опустилась на колени перед жрецом.

- Я ищу могилу своего предка и друга моей души. Смиренно прошу вас пустить меня и моих спутников за ворота храма в Ущелье мертвых.

Верховный жрец долго смотрел на Адэль, будто пытался вспомнить где видел её прежде и видел ли вообще.

- Как имя умершего?

Адэль ответила не сразу.

- Ардал Салтас, - сопротивляясь слезам, шепнула Адэль.

Стивен и Филлириус недоумевающе переглянулись. Жрец пришел в ужас. Его белая сухая кожа стала ещё белее и слилась с мраморной отделкой. Он наклонился, дал знак Адэль подняться с колен.