Читаем ТРИПУРА РАХАСЬЯ полностью

39-47. "Подобным образом опыт случайного скоротечного самадхи в отсутствие теоретического знания также не послужит этой конечной цели. Так же, как человек, неосведомлённый о качествах изумруда, не может распознать его в шкатулке с сокровищами по одному только внешнему виду, равно как другой человек не сможет распознать изумруд, если он не видел его прежде, даже если он обладает полным теоретическим знанием в этом вопросе, так и теория должна быть дополнена практикой, чтобы человек смог стать экспертом. Невежество не может быть устранено простой теорией или случайным скоротечным самадхи невежественного человека.

"Опять же, недостаток внимания - серьёзное препятствие; ибо человек, просто уставившийся в небо, не может распознать отдельные созвездия. Даже образованный учёный будет не лучше глупца, если он не уделяет внимания объясняемой ему вещи. С другой стороны, если, даже не будучи учёным, человек всё же внимательно выслушает всё относительно планеты Венера и с уверенностью приступит к её поискам, зная, как найти её на небе, то он, в конце концов, найдёт её, и тогда он уже будет способен распознать её всякий раз, когда он увидит её снова. Невнимательные люди - просто глупцы, которые не могут постичь самадхи, повторяющегося снова и снова в их жизни. Они подобны человеку, который ничего не знает о сокровище, находящемся под полом его дома, и ежедневно ходит собирать милостыню.

48. "Так что ты видишь, что самадхи бесполезно для таких людей. Разум (интеллект) младенцев всегда пребывает в неизменной форме, и всё же они не постигают своей сущности.

49. "Несомненно то, что нирвикальпа самадхи никогда не устранит невежества. Поэтому необходимо искать савикальпа самадхи для его устранения.

50-52. "Только этим можно добиться устранения невежества. Бог, неотъемлемо присущий как высшее "Я", рад похвальным действиям, которые продолжают совершаться в течение нескольких рождений, после чего зарождается желание к освобождению, а не иначе, даже если будут пережиты миллионы рождений. Необходима удача, чтобы среди всех возможных вещей в мироздании обрести рождение в образе чувствующего существа; даже в этом случае для обретения человеческого тела требуется значительная заслуга; в то время как требуется нечто совершенно необычное, чтобы стать человеком, наделённым как добродетельными тенденциями, так и острым проницательным разумом.

53-60. "Обрати внимание, о брамин, что движущееся творение - лишь малая доля неподвижного, и что человеческие существа образуют всего лишь малую долю среди всего того, что движется, в то время как большинство людей лишь чуть лучше животных, не ведая о том, что такое хорошо и что такое плохо, что правильно, а что - нет. Среди здравомыслящих людей наибольшая часть устремляется в погоню за удовольствиями жизни, стремясь к исполнению своих желаний. Только немногие образованные люди отмечены сильным желанием попасть на небеса после смерти. Сознание большинства из этих немногих затуманено майей, и они не могут постичь единства всех и вся (Творца и творения). Как все эти несчастные люди, удерживаемые в объятиях майи, могут узреть своим слабым видением возвышенную Истину Единства? Люди, ослеплённые майей, не способны узреть эту истину. Даже когда некоторые личности возносятся высоко вверх в понимании теории, неудача не позволяет им убедиться в этом на опыте (ибо их желания колеблют их туда и сюда с силой большей, чем жалкое приобретённое теоретическое знание, которое, если ему строго следовать, должно положить конец таким желаниям, стремящимся опровергнуть положение о единстве всего сущего). Они пытаются оправдать свои практические действия ошибочными аргументами и спорами, которые являются просто напрасной тратой времени.

"Непостижимы пути майи, которые препятствуют наивысшей Реализации таких людей; это похоже на то, как будто они выбросили яркий драгоценный камень, полагая, что это просто галька.

61. "Только те превосходят майю, чьей преданностью довольна богиня высшей Сущности; такие личности обладают прекрасной проницательностью и пребывают в блаженстве.

62. "Будучи милостью Бога наделёнными надлежащей проницательностью и правильной устремлённостью, они утверждаются в запредельном Единстве и растворяются в высшей Сущности.

"Сейчас я расскажу тебе процесс освобождения.

63. "Человек учится истинной преданности Богу после похвального образа жизни, длящегося в нескольких рождениях, и затем поклоняется Ему в течение долгого времени с усердной преданностью.

64. "Бесстрастие к мирским удовольствиям возникает в преданном, который постепенно начинает испытывать сильное желание познать истину и становится поглощённым её поисками.

65. "Затем он находит своего милостивого учителя и учится у него всему тому, что связано с запредельным состоянием. Теперь он получил теоретическое знание.

Примечание: это ступень под названием "шравана".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Семь красавиц
Семь красавиц

"Семь красавиц" - четвертая поэма Низами из его бессмертной "Пятерицы" - значительно отличается от других поэм. В нее, наряду с описанием жизни и подвигов древнеиранского царя Бахрама, включены сказочные новеллы, рассказанные семью женами Бахрама -семью царевнами из семи стран света, живущими в семи дворцах, каждый из которых имеет свой цвет, соответствующий определенному дню недели. Символика и фантастические элементы новелл переплетаются с описаниями реальной действительности. Как и в других поэмах, Низами в "Семи красавицах" проповедует идеалы справедливости и добра.Поэма была заказана Низами правителем Мераги Аладдином Курпа-Арсланом (1174-1208). В поэме Низами возвращается к проблеме ответственности правителя за своих подданных. Быть носителем верховной власти, утверждает поэт, не означает проводить приятно время. Неограниченные права даны государю одновременно с его обязанностями по отношению к стране и подданным. Эта идея нашла художественное воплощение в описании жизни и подвигов Бахрама - Гура, его пиров и охот, во вставных новеллах.

Низами Гянджеви , Низами Гянджеви

Древневосточная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги