Триста лет спустя. Искушение иллюзией (сборник)

Некоторые необходимые пояснения к моей личности

Автор – духовная личность, находящаяся в тонком теле, «по ту сторону завесы», где обитают все души в ожидании очередного Земного воплощения. Жизнь в потустороннем мире, в другом измерении, на мой взгляд, более насыщенная и привлекательная, чем Земная (впрочем, степень привлекательности зависит от того как прожита земная жизнь)Одно бесспорно: возможности для реализации потребностей души в нашем мире поистине фантастичны и неизмеримы и благодаря некоторым из них стало возможным найти доказательства моего «интуитивного прозрения», совершить повторное посещение стран света открытых Гулливером, и наше с вами общение, дорогой читатель. Реализацией одной из этих возможностей стало посещение (в порядке адаптации к существованию в совершенно новом для меня миру и тонкому телу) видеотеки Акаши, основная примечательность, которой в том, что она содержит в своих хранилищах поистине бесценные записи земных воплощений практически всех замечательных людей мира. Просматривая картотеку хроник Акаши, я случайно наткнулся на запись: «Лемюэль Гулливер, последнее воплощение – Англия, мореплаватель, первый открыл и оставил описание стран Лилипутии, Бробдингнега, Лапуты и некоторых других стран планеты Земля, в Путешествиях, опубликованных в 1727 году». Судя по всему, истинное «Я» – душа Гулливера со времени последней, известной всем жизни – не реинкарнировалась и находится в нашем мире. Более того, в карточке был указан виброкод, по которому можно было с ним связаться. Видеозапись ДНК Гулливера, по сути, была своего рода экранизацией известных всем путешествий, правда без некоторых несущественных (с точки зрения самого Гулливера) эпизодов, например, таких как тушение пожара в королевском дворце Лилипутии, издевательств королевского шута-карлика в стране великанов, обольщения Гулливера самкой еху в Гуингмии и некоторых других бытовых эпизодов. Итак, мое предположение о реальности стран, открытых Гулливером, впервые появившееся у меня в пору юности моего земного воплощения, нашло неожиданное подтверждение. Я решил использовать исключительную возможность встречи с самим Гулливером. Он оказался как две капли воды похожим на свое графическое изображение в великолепных иллюстрациях Гранвиля. Еще больше дополняло сходство – высокая широкополая шляпа. В первый момент мне показалось, что это та самая любимая шляпа Гулливера, которая сопровождала его во всех путешествиях, но разумеется, и внешний вид шляпы и внешний вид самого капитана были всего лишь фантомом – образом, сложившимся в моем воображении еще во время чтения Путешествий в годы моей земной юности.

Заверив Гулливера в своем добром к нему расположении, и назвав причину своего интереса к нему, я попросил его ответить – известно ли ему что-нибудь о других, последующих путешествиях в страны, открытые им? Я благодарен капитану Гулливеру за обстоятельные ответы и исчерпывающие пояснения некоторых эпизодов из его отчета, которые с согласия капитана, впервые публикуются для широкой читательской аудитории.

– «За тот остаток земной жизни, что я прожил со времени возвращения из последнего путешествия до перехода в наш мир, о повторных посещениях этих стран мне ничего не известно, хотя признаться, я не очень-то интересовался этим. Впрочем, на то была своя причина – мое душевное состояние после путешествия в страну гуингнмов, приведшее меня к душевной болезни»

– Для того, чтобы читателю были понятны причины нервного срыва, приведу отрывок из письма Гулливера своему издателю Симпсону:

«Мне приходится пожалеть о собственной большой оплошности, выразившейся в том, что я поддался просьбам и вопреки собственному убеждению, согласился на издание моих Путешествий. Благоволите вспомнить, сколько раз я просил вас принять во внимание, что ему представляют породу животных, совершенно не способных к исправлению путем исправлений или примеров. Вот так и вышло. Уже шесть месяцев как книга моя служит предостережением, а я не только не вижу, что бы она положила конец всевозможным злоупотреблениям и порокам, но и не слыхал, что бы она произвела хотя бы одно действие, соответствующее моим намерениям. Я просил вас известить меня, когда прекратятся партийные распри и интриги, судьи станут просвещенными и справедливыми, чиновники – честными, в корне изменится система воспитания молодежи, будут изгнаны врачи, вознаграждены ум, заслуги и знание… На эти и тысячу других преобразований я твердо рассчитывал… Семь месяцев – достаточный срок, чтобы избавиться от всех пороков, которым подвержены еху, если бы только они имели малейшее расположение к добродетели и мудрости… Однако, на эти ожидания нет никакого ответа…» /Путешествия Гулливера/