Тристан Майлз

– Это туда ты уезжаешь каждый раз, когда якобы пропадаешь?

Он встречается со мной взглядом, и я понимаю, что догадка верна.

– Как долго ты добираешься туда на велосипеде?

Это же целых пятнадцать миль – значит, долго.

Гарри продолжает молчать.

– Вчера ночью у тебя спустило колесо, и ты не смог добраться до дома Барб вовремя, верно? – спрашиваю я. – А потом начался ливень, и ты несколько часов шел домой пешком.

Он по-прежнему ничего не отвечает.

– Тут я не против тебя, волшебник. Я на твоей стороне, – похлопываю его ладонью по ноге. – Я пытаюсь разобраться, что за хрень с тобой творится. Почему бы тебе просто не попросить мать, чтобы она возила тебя туда? Зачем надо врать о том, где ты бываешь?

– Потому что каждый раз, когда она туда ездит, она потом плачет неделю подряд, а видеть ее печальной невыносимо!

Боже!

Я опускаю голову, и мы некоторое время сидим молча.

– Где ты взял деньги на сигары?

В его глазах мелькает ужас.

– Просто скажи, я не стану никому рассказывать.

Гарри нерешительно молчит, потом наконец отвечает:

– Я шесть месяцев копил карманные деньги.

Я растерянно морщу лоб.

Пацан снова отворачивается к стене.

– Это для папы, – тихо шепчет.

Я зажмуриваюсь от нестерпимой печали, раздирающей грудь.

Бедный парнишка!

– Просто расскажи матери, где ты был. Она не станет на тебя сердиться, – пытаюсь я его уговорить.

– Зачем? – пожимает он плечами. – Она снова потащит меня к психологу. Лучше пусть злится, чем тревожится. Хватит с меня мозгоправов!

Мы еще некоторое время молчим. Я не знаю, что еще сказать.

– Давай поужинай, а потом спускайся, и мы пару часов поработаем над ракетой.

Гарри лежит неподвижно, лицом к стене.

– Нет, спасибо.

Я кладу его телефон на тумбочку.

– Вот твой аппарат.

Направляюсь к двери.

– Тристан!

Оборачиваюсь.

– Пожалуйста, не говори ей, ладно?

Киваю:

– Заметано.

С тяжелым сердцем плетусь вниз по лестнице и вижу в гостиной Клэр, которая запихивает в коробку полусобранную модель космического корабля. Рядом с ней мрачно стоит Флетчер.

– Ты что это делаешь? – спрашиваю ее.

– Собираюсь отвезти в магазин для бедных.

– Почему?!

– Потому что Гарри врет, и я не стану это терпеть! Хватит с меня этого дерьма, Тристан, сыта по горло! Его поведению нет оправданий.

– Положи на место, – велю я.

– Тристан!

– Я сказал, положи! – рявкаю я. И как мне, спрашивается, защитить его, не рассказывая Клэр то, что я знаю?

– Почему это ты вдруг встал на его сторону? – подбоченивается она. – Какой бес в тебя вселился?

– Просто будь с ним помягче, пожалуйста! – остыв, вздыхаю я. – Поешь, прими душ и иди спать. Мы с мальчиками наведем порядок. Оставь Гаррисона на какое-то время в покое. Ты устала и переполнена эмоциями. Завтра все станет чуть легче, тогда и разбирайся.

Флетчер криво улыбается мне.

– Хитрик, ты готов ужинать? – окликаю я младшего.

Патрик вприпрыжку выбегает из гостиной:

– Да, это же мои любимые спагетти!

Сижу в машине и наблюдаю за Гаррисоном, который идет по дороге. Я припарковался рядом с его школой, время – три часа дня, уроки кончились, и я, блин, сам не понимаю, что я здесь делаю.

Точнее, понимать-то понимаю, но совершенно уверен, что Клэр, если бы узнала, встала бы на дыбы.

Увы… но я должен это сделать. Весь день себе места не находил. Я завожу мотор, догоняю Гарри и медленно еду рядом.

– Эй, волшебник! – окликаю его.

Он оборачивается, хмурит лоб:

– Что ты здесь делаешь?

– Залезай.

– Нет, – и продолжает шагать вперед.

– Лезь в машину, иначе я все ей расскажу, – угрожаю я.

Пацан зло смотрит на меня, тяжко вздыхает, но все же подходит и садится в машину.

– Ну, чего надо?

Я передаю ему пачку сигар, точно такую же, как та, что промокла и погибла. Гарри, насупившись, смотрит на нее.

– Хочешь встретиться с отцом? – спрашиваю я.

Он на миг поднимает на меня глаза, потом опускает голову и снова долго смотрит на сигары.

Это значит «да».

Выруливаю на улицу… и после долгой и безмолвной поездки паркую машину возле кладбища.

Гарри выбирается наружу, и я нерешительно следую за ним, петляя между надгробиями. Здесь красиво, лужайки зелены и поддерживаются в безупречном состоянии.

УЭЙД АНДЕРСОН

Возлюбленный муж и отец

Навеки любимый, нам так тебя не хватает

Смотрю, сунув руки в карманы пиджака. Гаррисон протирает табличку собственной рубашкой, поправляет цветы, и я понимаю, что он часто сюда приезжает.

Один.

Смотрю на него и ощущаю ком в горле.

Дрожащей рукой пацан вскрывает упаковку, достает одну сигару и осторожно кладет ее на могилу.

– Вот, папа, – шепчет он. – Твои любимые.

Я до хруста стискиваю зубы. Спокойно смотреть на это невозможно.

Он достает еще одну сигару, неловко держа ее в руке, а потом протягивает третью мне.

Я непонимающе вздергиваю брови.

Принимаю сигару из его рук, достаю из кармана зажигалку и щелкаю ею. Гарри, потрясенный, молча смотрит на меня. Обламываю кончик сигары, поджигаю ее и глубоко вдыхаю дым, потом протягиваю ему. Он повторяет мои действия. Делает глубокую затяжку и тут же заходится кашлем. Я хмыкаю, выдувая тоненькую струйку дыма.