Тристан Майлз

– Прощай, Клэр! – кричу ей. Приятно было познакомиться.

Глава 10

Я лежу на диване с задранной ногой, пристроив на голеностоп пакет со льдом. Подъем распух и пульсирует болью.

Вот счастье привалило! Как, черт побери, я буду работать, если даже ботинок натянуть не могу?! Хорошо бы отек сошел за ночь. Я уверен, что все будет в порядке…

Перекладываю пакет поудобнее и снова ложусь.

Мысленно перебираю события этого дня и увиденное в доме Клэр.

У меня нет слов.

Во всяком случае, никаких слов, способных хоть как-то сгладить потрясение. Когда она говорила, что у нее трое сыновей, я представлял себе хорошеньких маленьких деток, мирно играющих с конструктором.

Ничего себе ошибочка вышла, да?

Ее дети – почти взрослые мужчины, разгневанные взрослые мужчины… которые меня ненавидят.

Перед глазами встает картина – дом, странные животные и детки-психи, – и я с отвращением трясу головой.

Она говорила, что мы с ней на разных жизненных этапах, а я никак не мог понять, что она имеет в виду.

Теперь понял.

У нас нет ничего общего… не считая чувства юмора, конечно, но в целом… этого недостаточно, и, если честно, меня это бесит.

У нас могло бы что-то выйти. У нас могло бы получиться что-то охренительно прекрасное. Клэр Андерсон – почти совершенство. Но вот ее жизнь… Трудно придумать что-то более далекое от совершенства, а с этими детьми-дикарями я бы не выдержал рядом и десяти минут. Бедняжка, как она только справляется с ними в одиночку? На ее плечах лежит такое бремя, не понимаю, как она его тащит! Каково это – быть на ее месте?

Это не твоя проблема.

Меня передергивает, когда я представляю себе среднего пацана, и хоть мне и неприятно это признавать, неуправляемый старший кажется почти нормальным в сравнении с этим начинающим серийным убийцей.

Перед глазами вновь встает картина казни плюшевого мишки. Что это вообще такое было?!

Может, мне пригрезилось?

Телефон, зажужжав, ползет по кофейному столику. Беру его в руку и вижу имя Клэр.

Черт.

– Алло.

– Привет, Трис.

Звук ее голоса вызывает у меня грустную улыбку.

Будь все проклято… Ну почему у нее дети… животные… вообще вот это вот все?!

– Звоню узнать, как ты там. У тебя все хорошо? – спрашивает она.

– Да, все нормально, – вздыхаю я.

– Боже мой, Тристан, мне так жаль!

Я молчу.

– Он просто слишком рьяно меня защищает, да к тому же как раз перед тем, как ты приехал, нашел твое белье у меня в чемодане. Должно быть, оно как-то попало ко мне из прачечной, когда я сдавала вещи в стирку, – лжет она, из чего мне становится понятно, что старший рядом и слышит разговор. – И он немножко вспылил.

– Ага-ага. Я был там, Клэр. Я это видел, помнишь? Собственными глазами. И в доказательство могу предъявить ногу.

– В общем, он хочет поговорить с тобой, – торопливо добавляет она.

– Нет, не…

– Здрасте, – слышу его голос.

Вот не хватало!

– Здрасте, – отвечаю ему в тон.

Слышу тяжелый вздох и представляю, как Клэр стоит у парня над душой, чтобы он не бросил трубку.

– Извините. Я сегодня был не в себе, – неохотно бурчит он. – Не знаю, что на меня нашло.

– Я мог бы подать на тебя в суд за нападение, – отвечаю я.

Молчит.

– Я просто друг твой матери, коллега с работы. Ты сделал неверный вывод. И повел себя крайне некрасиво.

Нет ответа.

– Что-нибудь еще?! – раздраженно бросаю я.

– Нет.

– Значит, это все твои извинения? – уточняю я.

– Ага.

– Это мать заставила тебя звонить мне?

– Ага.

– Ты действительно чувствуешь себя виноватым?

– Нет.

Зло прищуриваюсь… На самом деле мне хочется сказать ему: «Имел я твою мамашу всеми возможными способами, и она в полном восторге от каждого дюйма моего члена, ты, мелкий дерьмец!» Но я не стану. В этой ситуации кому-то надо быть взрослым. Пусть это буду я.

– Хотите еще поговорить с мамой? – спрашивает он.

Я обдумываю вопрос и с сожалением прикрываю глаза. Наконец отвечаю:

– Нет, не надо. Спасибо за звонок.

Отключаюсь.

Некоторое время смотрю на телефон в руке.

Представляю себе Клэр. Хотела ли она поговорить со мной?

Снова думаю о том, как много всего выпало на ее долю: работа, финансовые трудности… и это не считая необходимости воспитывать собственных троих сыновей, у каждого из которых явно имеются проблемы.

Я сочувствую ей.

Бросаю телефон на диван и, помогая себе руками, встаю. Опускаю стопу на пол, чтобы проверить ее состояние, и меня пронзает острая боль.

Да чтоб ему пусто было, тупице!

В одиннадцать утра следующего дня ковыляю к своему кабинету на костылях.

В зоне для посетителей стоит Джеймисон. Он бледнеет, видя меня, и спешит в кабинет следом за мной.

– Что с тобой стряслось?!

– Лучше не спрашивай, – раздраженно отмахиваюсь я, падая в кресло.

– Что ты с собой сделал?

– Связки порвал. И еще кусочек кости сместился, когда они порвались.

Брат сочувственно кривится:

– Бедняга! Как это случилось?

Я с силой провожу ладонью по лицу.

– Один пацан избил меня трусами.

– Что, прости?!

Я невольно улыбаюсь, массируя пальцами переносицу.

– Вчера я угодил в сумеречную зону, Джеймисон.

– Каким образом?

– Сейчас дам тебе подсказку, чтоб ты понял, с какого рода людьми мне пришлось иметь дело.