Тристан Майлз

– Ты вначале заботишься о потребностях всех остальных, Клэр, а потом уже о своих. И впервые за всю жизнь у меня возникает желание позаботиться о ком-то прежде, чем о себе. И причина этого желания – ты.

Меня одолевают эмоции.

– Спасибо тебе, – шепчу я едва слышно.

– За что?

– За то, что ты оказался совсем не таким, как я себе представляла.

Он улыбается:

– Нет, это тебе спасибо, – и подносит свой бокал к моему. – За то, что оказалась именно такой, какой я тебя представлял.

Улыбаюсь сквозь слезы:

– Такой – это какой? Стервой?

Тристан хмыкает, тихонько звякнув нашими бокалами.

– Отвязной стервой с волшебным влагалищем.

Ну как тут не рассмеяться?

Официально заявляю: я люблю этого мужчину… действительно люблю.

Как бы мне хотелось ему об этом сказать.

Я оправляю платье.

– Я нормально выгляжу? – спрашиваю шепотом у Тристана, который, лавируя, ведет меня сквозь толпу. Мы только что приехали на аукцион и пробираемся между собравшимися по такому случаю людьми в другой конец зала, чтобы встретиться с двумя младшими братьями Майлз. Мне так нервно, что даже дурно.

– Ты выглядишь просто охренительно, Андерсон. Хватит дергаться, – шепчет он в ответ, решительно раздвигая толпу.

Боже, кошмар какой-то! Зачем я на это согласилась?

Мы в модной художественной галерее, расположившейся в отреставрированном бывшем складе; народ собрался пестрый, и атмосфера гудит от всеобщего предвкушения.

Стены украшают громадные абстрактные картины, перед ними группами перемещаются люди, любуясь их красотами. Громкая музыка в стиле фанк накачивает пространство энергией, повсюду снуют официанты с серебряными подносами, уставленными бокалами с шампанским.

Это другой мир, бесконечно далекий от моего обычного воскресного унылого сидения за обеденным столом и проверки домашних заданий сыновей.

Мы добираемся до той части галереи, где народу поменьше.

– Вот они! – улыбается Тристан, подводя меня к двум мужчинам, стоящим у одной из картин.

Оба красивы и похожи на Тристана: темные волосы, высокие, крепко сбитые фигуры. Семейное сходство налицо. Одеты в джинсы и спортивные куртки – и даже в них выглядят как модели с подиума, под стать старшему братцу.

– Привет! – радостно здоровается с ними Тристан.

Они поворачиваются к нам, и в глазах обоих вспыхивает теплый огонек.

– Трис!

Братья со смехом пожимают друг другу руки.

– Это Клэр, – с гордостью представляет меня Тристан. – А это Эллиот и Кристофер, мои младшие братья.

– Привет, – смущенно выдыхаю я.

О боже… вот я попала!

Они пару мгновений молча смотрят на меня круглыми глазами, потом, словно вспомнив о вежливости, расплываются в улыбках.

– Здравствуйте, Клэр, – Эллиот первым пожимает мне руку. – Рад знакомству.

Он деловит, собран и буквально излучает подавляющую – я бы сказала, даже устрашающую силу.

– Здравствуйте.

Кристофер улыбается, наклоняется и целует меня в щеку:

– Привет, Клэр. Весьма о тебе наслышан. Можно же на «ты», правда? Так приятно наконец увидеть тебя своими глазами!

Кристофер, мне кажется, держится намного свободнее, и он очень похож на Тристана. Я уже вижу, что второй из братьев мне нравится больше.

– Ну… – заводит светскую беседу Кристофер, поглядывая то на братьев, то на меня. – Чем вы двое занимались все выходные?

Краем глаза отмечаю, что Эллиот, отступив на шаг и попивая шампанское, мерит меня взглядом вдоль и поперек. Интересно, о чем он думает?

Мать-земля, ну поглоти меня уже, что тебе стоит?!

– О, все как обычно, – улыбается Тристан, по-хозяйски приобнимая меня. – То тем, то этим, всем понемножку.

Кристофер смеется. Это завуалированный намек на секс.

И Трис прав: мы занимались «тем и этим», как кролики, все выходные. Чудо, что я еще в состоянии ходить!

Тристан приподнимает бокал с шампанским, указывая на картину, перед которой мы стоим:

– Значит, это и есть новая Гарриет Буше?

Глаза Эллиота вспыхивают, когда он переводит взгляд на огромный холст на стене.

– Да, это она, – он благоговейно улыбается, глядя на картину. – Впечатляет, не правда ли?

Тристан равнодушно морщит нос:

– Ну, ничего такая.

Кристофер хохочет:

– Честно говоря, как по мне – так тоже ничего особенного.

Между ними завязывается свой разговор.

Взгляд Эллиота обращается на меня:

– А вы что думаете, Клэр?

– Красота в глазах смотрящего, – деликатно отвечаю я.

Он мягко улыбается, возвращаясь к созерцанию картины.

– Да, так и есть.

– Тристан говорит, что вы обожаете эту художницу, – говорю я, стараясь поддержать беседу.

– Это правда, – он кривовато улыбается. – Не то чтобы ее саму, но ее творчество меня восхищает. На данный момент она – мой любимый художник.

– Почему?

Эллиот хмурится, озадаченный моим вопросом.

– Наверное… хм-м… – Он задумывается. – Ее картины берут меня за душу. Я не могу этого объяснить.

Я улыбаюсь, подходя к нему и разглядывая холст:

– Как романтично!

Он искоса смотрит на меня:

– Вы считаете?

– Будь я художницей, единственное, чего мне хотелось бы в жизни, – это чтобы мои картины брали зрителей за душу.

Эллиот с улыбкой кивает:

– Пожалуй, вы правы.

– Так вы с ней знакомы? – продолжаю расспрашивать я.