Тристания

И все же с острова уехал именно я, и если в отношениях между мной и Лиз что-то сломалось, тогда это еще можно было починить. Хотя бы попытаться. В лодке была лишь небольшая протечка, но я погрузил ее в море целиком и опустился под воду сам, а теперь пора подниматься, выныривать из илистых вод, которые облепляют глаза и искажают видимость. Пора выбраться из взмокших простыней и смыть с себя пот, который вытопила на кожу летняя ночь.

Вода в душе свежая и прохладная. Я счищаю с себя грязь и угрызения совести, стираю с себя Ивонн, ее кривоватую улыбку и звездную карту веснушек, стираю прикосновение, которое останавливало кровь и приводило в движение мир.

Моюсь до тех пор, пока кожа не краснеет, пока мыло не превращается в маленький кусочек. Вскоре и он утекает вместе с водой, и мои руки пустеют.

Марта

Марта не видела Лиз и Джона с того дня, когда Сэм и Джон прибыли в город.

Она не сидела на террасном стуле, потягивая через соломинку желтый сок.

Когда Марта сидит в парке и ест мороженое, никто не видит, как оно течет по ее пальцам, никто не выходит из-за фонтана навстречу и не спрашивает, хочет ли она остаться.

Марта сама не знает, чего хочет: до поры до времени ей разрешили пожить в Кейптауне и пообещали помочь с отъездом, если она решится на него. На корабле она была бы в безопасности, на корабле был бы врач, в Англии было бы много врачей, а еще рядом с Мартой была бы мать, вечно бубнящая дочери на ухо одно и то же.

Заботься обо мне.

Лиз и Джона Марта не встречала, но она ощущает их присутствие в городе, их следы в парке, а еще на коже. Это одновременно утешает и ужасает Марту.

Она не понимает, что ей нужно.

Она то сжимается, то раздувается; счастье наполняет ее сверху, а печаль снизу. Она тоскует по тем, кого нет рядом, но тут же чувствует облегчение, ведь с плеч упал тяжелый груз и ей стало свободнее дышать. Стало легче подняться, вытереть пальцы о подол и направиться к железным воротам парка.

Возле ворот она видит двух женщин. Они смеются и покачивают яркими соломенными сумками, которые напоминают Марте пучковую траву туесок. Она думает о том, как выглядела бы эта трава, если бы росла на склонах Тристана вот такой — красной, синей, желтой. Как выглядела бы эта трава на крышах домов в рассветный час… Но именно в тот миг, когда Марта вспоминает о родном острове, вспоминать о котором нельзя, она различает за спинами женщин знакомую мужскую фигуру.

Марта останавливается, закрывает глаза и чувствует тонкие иголки молний, которые колют ее веки изнутри.

Когда она снова открывает глаза, то видит: мужчина подошел ближе, на его лице возникло выражение узнавания.

— Ларс, — произносит Марта и чувствует, что на ее лице читается такое же выражение.

— Привет, соседка, — здоровается Ларс, и на губах Марты появляется улыбка, какую ребенок мог бы нарисовать прутиком на песке.

— Я слышал, что ты здесь, — продолжает Ларс, — но не предполагал, что город такой маленький.

— А я о тебе ни слова не слышала. И никто другой тоже.

— Ну да. Я отсутствовал некоторое время.

— Некоторое время?

— Ну… Время ведь относительно, разве нет?

— В календаре — точно нет.

Ларс улыбается.

— Ты что, уже и календарем обзавелась? Как все-таки мир меняет людей.

— Нет, конечно. Но, раз уж речь зашла о мире, не расскажешь ли, где ты был?

— А это имеет значение? В универмагах и холодных комнатах.

— Вот как. Что ж, здесь, по крайней мере, тепло.

— Да, не жалуюсь.

Ларс о чем-то вспоминает и мгновенно серьезнеет.

— Мне рассказали о Берте. Мои соболезнования.

— Спасибо.

— Ты так много потеряла.

— Рано или поздно каждый из нас теряет все, — отвечает Марта, не желая, чтобы Ларс считал ее особенной, а беседа становилась слишком личной.

Она добавляет:

— К тому же все мы потеряли свой дом.

— Ну, дом может быть в разных местах. Не так важно то, где мы, как то, с кем мы.

— Согласна. Но ты понимаешь, о чем я говорю. Тристан подобен человеку: он злится и успокаивается, он мстит и вознаграждает. Наш остров — не просто точка на карте, — выпаливает Марта и смущается оттого, что так разболталась.

— Никогда не думал о нем так, — протягивает Ларс, — но, кажется, в твоих словах есть смысл.

Марта хмыкает.

— О том, где был, ты рассказывать не хочешь. А куда собираешься дальше, это тоже секрет?

— Для начала пройдусь по парку. Постараюсь успокоиться — ведь сегодня я встречаюсь с ними.

— С ними? — спрашивает Марта, заранее зная, кого он имеет в виду.

— Да. Со своим сыном и… с Лиз. Возможно, после этой встречи я буду точнее знать, куда собираюсь дальше.

— Удачи тебе, — кивает Марта, хотя тон ее голоса говорит другое.

— Спасибо. Она мне понадобится. Слушай, раз мы оба тут, не оставишь ли ты мне свой адрес?

Ларс вытаскивает из кармана ручку и листок бумаги.

Марта выводит буквы на листке и протягивает его обратно.

— Понятно написано?

— М-да, и это почерк учительницы? — усмехается Ларс, — Ладно, разберусь. Тебе тоже удачи. Ты едешь или остаешься?

— Еду, конечно, — отвечает Марта и улыбается так, словно отделила небо от своей головы и положила его в карман.

Ларс

В тот день улов выдался богатым.