Тритон

— И это все? Больше нет вопросов?

Да нет же, полным-полно.

— Как ты на самом деле познакомилась с с папой?

Я осознаю, что полна чувств разобщенности с моей жизнью. Если мама не та, за кого она себя выдавала , то и папа мог поступать точно также. История всегда звучала так: они повстречались в колледже и это была любовь с первого взгляда. Теперь я понимаю, что полная история смахивает на заурядную, универсальную романтику. Избитое клише для одурачивания.

Мама кивает, словно я задала ей верный вопрос.

— Мы повстречались спустя многие годы моей жизни на побережье. Я продавала сувениры на набережной в Атлантик Сити, а по ночам работала в шоу уродов, — она ухмыляется. — Как русалка.

Я закашливаюсь, а она смеется.

— Заметь, не по-настоящему, — говорит она со взглядом, полным ностальгии. — Они напялили на меня нелепый костюм с блестящим плавником и заставили плавать кругами в огромном резервуаре, махая рукой туристам. Главарю шайки, — которого звали Оливер, — понравилось, что я задерживаю дыхание на длительный период времени. — Она пожимает плечами. — Все выглядело довольно по-дурацки, но так я зарабатывала легкие деньги.

— Значит, ты не училась в колледже.

— Нет, не училась, — она делает еще глоток. — Твой отец учился. Он приехал туда на весенние каникулы. И я его ограбила.

— Ты его что?

— Ты должна меня понять, я не зарабатывала достаточно денег, даже на двух работах. Мне едва хватало на еду. Я не могла охотиться, потому что...

— Ты не хотела, чтобы кто-то смог ощутить тебя в воде.

Иначе, она смогла бы прекрасно обходиться и без работы.

Она кивает.

— Однажды, я увидела компанию нахальных студентов колледжа, швыряющихся деньгами направо и налево. Вытягивающих купюры пачками из карманов, расплачиваясь за какую-то мелочевку, вроде мороженого, — она закатывает глаза. — Они светили деньгами повсюду, желая всем показать, насколько они богаты.

— Но это же не значит, что они хотели быть ограбленными, — бормочу я.

Мама пожимает плечами.

— Нет, но они пытались привлечь к себе внимание девушек, так что я решила им подыграть. Твой папа был среди них и я уже видела его раньше. Он приходил на шоу уродов и все время там сидел, не сводя с меня глаз. Господи, как же он мне действовал на нервы. Спустя какое-то время, он собрался с духом и пригласил меня на свидание, но для меня это было не более, чем отличным шансом поужинать за чужой счет. Он сводил меня в хороший ресторан и кино, а потом настоял на том, чтобы проводить меня домой. Поскольку дома у меня не было, я просто назвала первый попавшийся адрес и позволила себя туда отвести. Вот там-то он мне и сказал, что видел, как я дышу под водой, изображая русалку.

Официантка прерывает рассказ, ставя перед мамой тарелку с блинчиками, а передо мной — башню из хлеба, ветчины и сыра.

— Пока все? — спрашивает она.

Мы с мамой киваем.

— Дайте мне знать, если захотите что-нибудь еще, — продолжает Агнес. — Лестер только что достал из духовки клубничный пирог, и просто грешно его не попробовать, — она подмигивает и уходит.

— Я хочу клубничный пирог, — говорю я маме, вытряхивая кетчуп из бутылочки на свою картошку фри. — В счет морального ущерба.

Мама улыбается и стягивает пару ломтиков картошки у меня с тарелки.

— Идет. Пожалуй, я тоже возьму себе кусочек.

Я с сомнением разглядываю гору ее блинчиков.

— И что же? Что значит он увидел, как ты дышишь под водой?

— Ты же знаешь, что мы заполняем водой легкие и извлекаем кислород из нее, верно? — она понижает голос почти до шепота.

Я киваю. Доктор Миллиган рассказал нам об этом после изучения Галена. Интересно, обнаружил ли папа эту же особенность легких Сирен во время изучения мамы.

— Я пыталась дышать, как можно незаметнее, — ну, знаешь, — делать маленькие вдохи или уплывать на противоположную сторону резервуара. Но каким-то образом он умудрился это заметить.

Она так усердно поливает блинчики сиропом, что кажется, проходит целое десятилетие, прежде чем она наконец-то берется за вилку с ножом.

— Короче говоря, на этом моменте наше свидание и подошло к концу. Вместе с моей жизнью на побережье — я не могла больше там оставаться. Я не могла рискнуть и позволить ему меня разоблачить — правда, задумываясь над этим сейчас, я не уверена, как бы он смог что-либо доказать. Тем не менее, я оставалась без средств к существованию. Поэтому я наставила на него пистолет и потребовала его бумажник.

Газировка вместо горла попадает мне в нос, и я давлюсь.

— У тебя был пистолет?! — я откашливаюсь и сплевываю в салфетку.

Мама округляет глаза и прижимает палец к губам.

— Тсс!

— Где ты взяла пистолет? — шиплю я

— Оливер мне его одолжил. Он всегда присматривал за мной. Сказал — стреляй первой и беги, а вопросы и разглагольствования — оставь полиции, — она ухмыляется, видя мой шок. — Разве это не должно прибавить мне очков крутизны?

Я ковыряюсь ломтиком картошки в горке кетчупа на тарелке.

— Ты считаешь, это очень круто — наставить пистолет на моего отца? — говорю я с надлежащими ситуации снисхождением и неодобрением одновременно. Но глубоко в душе, мы-то обе знаем — это просто круче некуда.