Тритон

— Я обещала Галену не заходить в воду. Сейчас же ты просишь меня пойти с тобой и заявить всем Сиренам о своем существовании? Да он прибьет меня на месте. Как и мама. Они оба помешаны на том, чтобы удержать мое существование в секрете. Они считают, для меня это опасно. Почему ты об этом не думаешь?

Я чувствую, как вес Торафа опускается рядом со мной на кушетку. Именно в этот момент наконец-то врубается свет. Кажется, будто весь дом зажжужал. В глазах Торафа стоят слезы. Слезы. Он берет мою руку в свою.

— Я не собираюсь говорить, что для тебя это не представляет никакой опасности. Это опасно. Но если мы ничего не предпримем, королевские семьи приговорят к заточению в Ледяных Пещерах. Ты никогда больше не увидишь Галена и свою маму. Я никогда не увижу Рейну снова.

— Но ты ведь связан с Рейной. Разве это не относит и тебя к королевской семье тоже?

— Только на словах. Речь же идет о чистокровных монархах. Пака в этом случае тоже будет исключением. Если их отправят в Пещеры, мы оба будем вольны выбирать себе других спутников. Но я не хочу никого другого, Эмма. Мне нужна только Рейна. И всегда была.

Боже, этот парень знает, как растопить мне сердце. Я закусываю губу.

— Ты серьезно? Все настолько плохо?

Он кивает.

— Я бы не просил тебя рисковать собой, если бы это было не так. Но я не вижу другого выхода. Кто-то из королевских семей дает показания, затем кто-то из группы "Верных" Джагена дает показания. Это слово против слова, и люди склонны больше верить Верным. Я слышу, что они шепчут. А то, что Пака может подтвердить свой Дар Посейдона и вовсе не помогает, а наоборот. И нет никого, кто бы это оспорил. Их поддерживает большинство сейчас, а не нас.

— Гален сказал мне, что Пака использует движения руками, чтобы заставить дельфинов делать трюки, как в Дельфинарии. Архивы не думают, что с этим что-то не так? Что она не может говорить с другими рыбами?

— Думаю, они запутались. Они не видели Даров уже очень давно, и Джаген пользуется этим. Он заставляет их сомневаться в собственных знаниях.

Я отворачиваюсь от него и смотрю, уткнувшись на свои ноги. Я не могу смотреть на него сейчас. Боль в глазах, надломленный голос. Я никогда не видела Торафа таким, и мне это ужасно не нравится. Он всегда был словно карикатурой на самого себя, своего рода, школьный клоун. Сейчас же, он рискует доверием Галена и их дружбой просто будучи здесь. И он просит меня рискнуть теми же вещами. Но ведь он никогда не обидит Рейну... Если только это не будет абсолютно необходимо.

— Но я пообещала Галену, что не зайду в воду.

— Мы оба знаем, что ты уже нарушила это обещание, Эмма.

Я охаю. Хотя, честно говоря, я не шокирована услышанным. Я и так гадала, почувстовал ли меня Тораф в тот день. И еще мне было интересно, не рассказал ли он об этом Галену.

— Это случилось не по моей вине. Я была на водном мотоцикле, а Голиаф меня с него скинул. Он пытался поиграть.

— Поэтому ты решила предложить Джазе к вам присоединиться?

— Кому?

— Сирене-мальку, с которой ты была. Я же говорил тебе. Я все чувствую.

Джаза. Ее зовут Джаза.

— С ней все в порядке?

Он кивает.

— А почему с ней должно быть что-то не так?

— Какие-то рыбаки поймали ее своей сетью. Я помогла ей выбраться. Она ничего не рассказала?

Тораф многозначительно ухмыляется.

— Нет, вероятно, потому что она не должна была гулять сама по себе. Рассказав кому-либо о тебе, она бы и себя выдала с потрохами.

— Так... Гален не в курсе?

Я не понимаю, почему я так тревожусь. То, о чем меня просит Тораф, в сто раз хуже, чем помочь юной Сирене выбраться из рыболовной сети. Он просит меня, чтобы я выставила себя на обозрение всему миру Сирен. Миру Сирен, который считает меня выродком, заслуживающим смерти. Гален будет чертовски взволнован.

— Это только между тобой и Галеном. Мне кажется, тебе все же следует рассказать ему, — Тораф пожимает плечами. — В конце концов, так или иначе, тебе придется... Но ты пойдешь со мной? Ты поможешь мне?

От меня не ускользнуло, что Тораф честно не ответил на мой вопрос, но я определенно могу сказать, что он в любом случае не собирается сознаваться. Но рассказ Галену о моем проколе — наименьшая из моих забот сейчас. Нам не выпадет даже шанса поссориться по этому поводу, если я откажусь помогать Торафу.

Я имею в виду, что если даже Тораф, — наиболее беспечный человек, которого когда-либо я встречала, — обеспокоился о тех, кого мы любим, то и мне стоит поволноваться. Я знаю, Гален не хотел бы, чтобы я появилась перед Сиренами даже ради его спасения. Но не всегда Гален получает то, чего желает. Я киваю:

— Ты хочешь, чтобы мы отправились в дорогу прямо сейчас? В шторм?

Он усмехается.

— Только жители суши переживают насчет штормов.

— Ох, ну конечно. Погоди. Мы собираемся в Свободные Воды? Разве это не посреди Тихого океана или около того? Я не смогу проплыть такое расстояние, — я хлопаю себя по своим хилым человеческим ногам.

— Я могу тебя донести.

— Сколько времени у нас есть? Ты не такой быстрый, как Гален, да и дополнительный вес тебя замедлит. Как долго ты добирался сюда?

Он хмурится.