Трюк (ЛП)

— Сейчас активно обсуждается твой внезапный уход из «Бульдогов». Ходят слухи, что они подвергли тебя дискриминации, потому что ты гей.

Хорошо, что Дэймон вчера вечером поработал с Мэттом. Теперь он сможет выкрутиться не только с этим, но и любым каверзным вопросом.

— Одно с другим никак не связано. О том, что контракт не продлят, меня предупредили за месяц. Из-за моей скрытности я не смог достаточно сблизиться и довериться товарищам по команде. В результате страдали все, и винить было некого, только меня. «Бульдоги» — одна большая семья, и относятся друг к другу соответственно. Я ведь никогда никого не подпускал близко, а им нужен именно командный игрок. Сейчас, когда уже нет причин беспокоиться о секретах, я снова готов стать частью команды и подобной ошибки больше не совершу. Больше никаких тайн.

— Но ведь в прошлом году у тебя были одни из лучших показателей среди тайд-эндов.

Я удивлен, что они даже провели футбольное исследование.

— Этого недостаточно, — говорит Мэтт. — Футбол — командный спорт.

— И ты, очевидно, играл не за ту команду.

Я краем глаза смотрю на женщину. От человека, работающего в ЛГБТ журнале, хотелось бы увидеть больше… Сочувствия? Такое ощущение, что она пытается вывести Мэтта из себя.

Но тот не ведется. Возможно, есть надежда, что мы с этим справимся.

— Как вы себя чувствуете, будучи первым открытым гей-игроком в НФЛ? — спрашивает Келли.

— По-моему, этот титул принадлежит Майклу Сэму, — отвечает Мэтт.

Понятия не имею, кто такой Майкл Сэм.

— Технически он был первым среди задрафтованных, — поправляет Келли. — Пока его не подрезали в предсезонке.

О, теперь ясно, почему я о нем не слышал.

— Ну, технически, есть еще Копей, Смит, Макдональд, Симмонс и несколько других, которые совершили каминг-аут после выхода на пенсию. И, играя за «Бульдогов», я не был открытым геем. Так что, если не подпишу контракт с новой командой, титул останется вакантным. Отвечая на ваш вопрос: не думаю, что должен чувствовать себя как-то особенно в своем положении. Я футболист. А гей или натурал, не имеет никакого значения. Я заслуживаю быть на этом поле так же, как и любой другой из парней. Я упорно тренируюсь, чтобы быть лучшим. И все, чего хочу — это играть в футбол.

Келли яростно стучит по планшету — скорее всего, набирает название статьи: «Мэтт Джэксон просто хочет играть в футбол».

Брр.

— То, чем я занимаюсь за пределами поля, до сих пор не мешало моей карьере, и не собираюсь допускать этого в будущем.

— Но ведь именно это и помешало. По твоим словам, ты никогда не позволял себе сближаться с товарищами по команде, что стоило тебе контракта.

Мэтт не отвечает, и пауза длится чуть дольше, чем можно посчитать нормальным, как будто он старательно подбирает правильный ответ.

— Можно мне воды? — стону я. — Потрясающая внешность — утомительная работа.

Моя уловка производит желаемый эффект. Не знаю, куда исчезли помощницы, но наш фотограф срывается с места, чтобы принести мне бутылку воды, в то время как Мэтт и Келли смеются.

— Как вы познакомились с Ноа Хантигтоном? — спрашивает Келли.

— Мой новый агент, Дэймон Кинг из «OnTrack Sports», учился с ним в колледже. Я познакомился с ними обоими на вечеринке.

— Спасибо за рекламу, — отзывается Дэймон со стороны.

— Лучший агент из всех, что у меня были.

Ларс возвращается с водой, и я быстро отпиваю, пока он становится обратно за камеру. Парень не сводит с меня глаз, наблюдая, как я глотаю. Кажется, я кому-то нравлюсь.

— И это была любовь с первого взгляда? — интересуется Келли.

— Да, — отвечаю я одновременно с Мэттом, который говорит «нет».

Келли в восторге от нашего ответа. Ее лицо светится, как будто она только что заполучила сенсацию.

— Мэтт заставил меня попотеть, — игриво произношу я. — Первые три дня я все время за ним бегал.

Плечи Мэтта вздрагивают — думаю, он пытается скрыть смех, потому что все, что я сказал — правда. С тех пор, как мы поднялись на корабль, я только и делаю, что подкатываю к нему и получаю от ворот поворот.

— Что будет, если тебе предложат играть в команде с Западного побережья? — интересуется Келли. — Ведь Ноа живет в Нью-Йорке, руководит кампанией отца.

Руководит. Пф-ф-ф. Со мной там обращаются как с ребенком. Уверен, мне даже ножницы не позволят взять в руки.

— Мы решим эту проблему, если и когда она возникнет, — отвечает Мэтт. — Во время сезона я почти полностью сосредотачиваюсь на игре, так что, даже если Ноа будет рядом, мы столкнемся с тем, что переживают все футбольные пары.

Ларс вклинивается в беседу:

— Окей, у меня достаточно кадров с этого ракурса. Теперь, Ноа, не мог бы ты пересесть к Мэтту между ног, а ты, Мэтт, откинься на спинку шезлонга.

Что ж, кажется, будет весело.

— Эм, Ноа, спиной к его паху, — уточняет Ларс, мило краснея.

Я стараюсь не капать слюной, когда Mэтт раздвигает для меня ноги. Его член дергается и впивается мне в спину, пока я устраиваюсь поудобнее. Мэтт стискивает мое бедро, и внезапно я жалею, что сижу впереди, потому что, в отличие от Мэтта, скрыть стояк не могу.