Трюк (ЛП)

Я ерзаю в кресле. Я не привык к такой степени… напряженности. Пришел, расслабился, ушел. Вот все, что я знаю.

— Перестань психовать, — говорит Ноа. — Это все еще «просто секс», но не минутный и бессмысленный. — Он тянется и целует меня снова. На этот раз медленно. Это немного успокаивает бешеный стук моего сердца, но ничем не помогает каменному члену. Блин, да он становится еще тверже.

Ноа тянется между нами, сжимая мой ствол через боксеры.

— Боже, просто вытащи уже его, — скулю я.

— За это, — Ноа поднимается, — тебе полагается тайм-аут.

Тайм-аут? Какого хрена?

— Официально заявляю: ты такой же бесячий в постели, как и вне ее.

Ноа расстегивает свою голубую рубашку. Мучительно медленно. Я изо всех сил стараюсь не повторять «ненавижу».

Рубашка спадает с его темных рельефных плеч, и я еле сдерживаюсь, чтобы не застонать в голос. Чтобы не двигаться. Чтобы даже не дышать. Когда Ноа тянется к джинсам, я впиваюсь в подлокотники так, что белеют костяшки. Его улыбка меня бесит и в то же время заводит. Каким-то необъяснимым образом.

Брюки падают на пол, и совсем не удивляет, что на Ноа нет нижнего белья — он будто знал, что это произойдет. Черт. Его член длинный и твердый, и…

— По-моему, у тебя слюнки текут, — говорит Ноа и обхватывает пальцами свой ствол.

— Гурн-н-г-х…

— Это по-английски?

— Ты ж м-меня с ума сведешь. — Блин, опять этот дурацкий говор.

— М-м-м, продолжай говорить, как южанин. — Он поглаживает свой член, и это самое завораживающее зрелище, что я когда-либо видел. Мне хочется наклониться и взять его в рот, но я уверен, что получу за это еще больший тайм-аут. Ноа размазывает предэякулят по головке, и я облизываю губы.

— Хочешь его?

Мне удается только слегка кивнуть.

Ноа делает ко мне шаг, и я застываю в предвкушении, но этот засранец снова опускается на колени. Я тяжело вздыхаю.

— Никаких жалоб.

Как только Ноа вытаскивает мой член из боксеров, напряжение накатывает волной, и я почти кончаю.

— Я долго не протяну.

Ноа усмехается.

— Да ты что? — Скользнув языком по головке, засасывает мой член в рот.

— Твою мать…

Я хочу ухватить его за волосы, но на бритой голове это дохлый номер, и вместо этого я сжимаю пальцами свою ногу. Бедра сами собой вскидываются, и Ноа стонет с моим членом во рту.

Закрыв глаза, я пытаюсь продлить это ощущение. Влажный жар его рта подводит меня все ближе и ближе к краю, но затем Ноа отстраняется. Холодный воздух салона касается моей кожи, заставляя член съежиться.

Я встречаюсь взглядом с Ноа.

— Я сказал, смотри на меня. Глаза не закрывать.

— Да блядь, — бормочу я.

— И не жаловаться.

Никогда раньше у меня не возникало желания показать средний палец парню, который мне отсасывает, и в то же время умолять его не останавливаться.

Когда Ноа снова берет мой член в рот, я делаю все, чтобы не отводить взгляд. Вид его движущейся головы доводит меня до перегрузки всех органов чувств.

— Ноа, — предупреждающе стону я.

Он заменяет рот рукой.

— Кончи мне на грудь.

Прерывисто дыша, я выдавливаю:

— Глотай. Меньше беспорядка.

— Забыл, что у нас есть душ? Ты же только что оттуда.

Ну всё. С глухим рыком я кончаю, забрызгав всю грудь Ноа. Мышцы охватывает дрожь, но не успеваю я прийти в себя, как Ноа встает, хватает меня за волосы и тычет членом в губы.

Я с готовностью принимаю ствол, заглатывая до самого основания, хотя руки до сих пор дрожат, а дыхание прерывается.

— Мать твою, — шепчет Ноа.

Внезапно самолет входит в турбулентность, Ноа падает вперед и упирается руками в подголовник моего кресла. Его член проникает мне в горло, что совсем не облегчает дыхание, но я хочу этого. Блядь, я хочу.

— Готов? — спрашивает Ноа.

Я мычу и сжимаю его ягодицы, контролируя глубину толчков. Мышцы Ноа сокращаются под моими пальцами, а теплые струи бьют мне на язык. Грудь наполняется чем-то вроде гордости. Заставить парня кончить — как бальзам на самолюбие, особенно когда в футболе что-то не ладится. Мозгоправ бы, наверное, сказал, что дело в чувстве близости, которое я испытываю в этот момент. Но это чушь собачья. Для меня это чистый кайф.

Ноа вздрагивает всем телом и вынимает член из моего рта. Потом оседает мне на колени, словно ноги его не держат.

Я еще даже не успел проглотить сперму, как Ноа впивается мне в рот обжигающим поцелуем. Обычно в такой момент я сбегаю сломя голову, поэтому губы и язык Ноа, жадно слизывающие вкус спермы с моих губ, застают врасплох. Как и то, что мне это нравится. Еще как нравится. Самый горячий сексуальный опыт в моей жизни.

Ноа отстраняется.

— Нам нужно в душ. Скоро садимся.

Я нехотя его отпускаю, и он с меня слезает. Ноа чувствует себя вполне комфортно, разгуливая голым по салону, но меня вдруг охватывает паранойя. Я встаю и застегиваю штаны.

— Ноа?

Он останавливается у двери в ванную.

— Здесь ведь нет, типа… камер наблюдения?

Ноа отшатывается.

— Ух ты. Быстро же ты отходишь от оргазма.

— Я не имел в виду…

— Нет, придурок. Здесь нет камер. Я бы не стал снимать кого-то, когда он кончает. По крайней мере, не предупредив. Я не настолько мудак. — Ноа заходит в ванную.

Я плетусь следом на нетвердых ногах.