Триумф королевы, или Замуж за палача (СИ)

— Содержательный у нас диалог, — усмехнулся он холодно и жестко. А потом в один шаг преодолел расстояние между нами, широкая ладонь легла на мой затылок, подтянула вплотную. Дыхание обдало кожу теплом, но в каменных мышцах не чувствовалось ни малейшего намека на нежность или чувственность. — Ты так и не ответила. Повторить вопрос в четвертый раз?

— Отпустите, — я попыталась вывернуться из его хватки, но уперлась спиной в стену. В его глазах — почти незаметно, едва уловимо — качнулась тьма. Отчего-то его очень волновал мой ответ, настолько, что еще немного — и он начнет спрашивать не словами. Я сглотнула.

— Документы, — торопливо выдохнула ему в лицо, внутренне сжимаясь в предчувствии приступа боли. — Приходные книги, расходы, выплаты, банковские счета.

И зажмурилась, не в силах обуздать накатывающий ужас и мерзкое ощущение бессилия. В нос ударил фантомный запах гнили и сырости, запах тюрьмы и безнадежности, собственной слабости. Конечно, в кабинете Штрогге ничего подобного не было: в воздухе приятно пахло сосновыми дровами и совсем немного сухой пылью. И всё же воспоминания оказались сильнее разума.

Однако прикосновения магии не последовало. Хватка на затылке ослабла, Штрогге подался назад.

— Тебе срочно понадобились деньги? — переспросил он. — Оплату наемным убийцам задолжала? Так не справились же, в задницу таких профессионалов.

Я удивленно моргнула, не совсем понимая, о чем он. А когда до меня дошло — вспыхнула и оттолкнула его изо всех сил.

— Что вы себе позволяете? — выплюнула, сгорая от ненависти и стыда, вспомнив собственные рассуждения про диванную подушку. Одно дело — платить за сведения и симпатии, это делают все, от горничных до фрейлин королевы, совершенно другое — за чью-то смерть. — Я благородная дама, а не какая-то мстительная шлюха из кабака, у которой найдется два-три головореза на подхвате.

— Значит, не твои люди? — Он сложил руки на груди. Такой надменный, уверенный в своем праве требовать ответов: — Упустила возможность.

— Думается, у вас и без меня хватает доброжелателей.

— Большинству из них я полезнее живой, чем мертвый. А вот тебе… Уж очень удачно подобран момент.

— Какая ловкая и быстрая у вас жена, мэтр, — презрительно скривилась я: — не успела порог крепости переступить, а уже и убийц нашла, и обо всем договорилась.

Он качнул головой, предупреждающе, почти мягко:

— Осторожнее, Сюзанна. Мы оба знаем, как делаются такие дела. И знаем, какими крепкими могут быть связи с прошлым.

По спине пробежал холодный пот. Нет, глупости, он не мог знать ни о Карле, ни о моих тайных планах, боги, да я сама о них не думала до вчерашнего утра! И все же стыд обжег щеки, я развернулась, чтобы выйти вон, не желая оправдываться и спорить, но он схватил меня за запястье и отчетливо произнес, глядя мимо:

— Держись подальше от моих бумаг, моего кабинета и моих, как ты выразилась, доброжелателей. Дольше проживешь.

— С удовольствием, как только получу развод, — пообещала искренне.

— Этого не будет.

— Никогда?

— Никогда.

— Так любите свою новоявленную супругу? — иронично приподняла бровь, отлично зная ответ, но надеясь услышать хоть намек на его личные мотивы.

— Трезво оцениваю реальность.

— Я тоже. И поэтому не собираюсь держаться в стороне ни от вас, ни от ваших дел.

— Делай, что пожелаешь. Я предупредил.

Я резко вырвала запястье и потерла покрасневшую кожу. Штрогге промолчал и принялся раскладывать бумаги, всем видом показывая, что разговор окончен. Мне не осталось ничего другого, кроме как развернуться к выходу.

— Если только заподозрю, что ты замышляешь какую-то глупость, быстро вернешься туда, откуда я тебя вытащил, — ударило в спину. Равнодушно так, безэмоционально, просто как факт.

— Угрозы — большее, на что ты способен?

Кривая ухмылка исказила его лицо:

— Вот и перешли на «ты».

— Надо было бросить тебя истекать кровью, — раздраженно прошипела себе под нос, но он услышал. Прищурился, кивнул:

— Почему не бросила?

— Потому что не все тут получают удовольствие от чужих мучений. Не все — палачи и преступники, проклятые мифические выродки и ублюдки.

Следующее его движение оказалось молниеносным, а пощечина — оглушительной. В глазах вспыхнуло, голова мотнулась, словно я была тряпичной куклой в руках сердитого, капризного ребенка. Я пошатнулась и впечаталась спиной в шкаф. Колбочки и пузырьки на полках жалобно звякнули, но не успела я прийти в себя, как мощные руки сомкнулись на моей шее, перекрывая доступ воздуха.

В ужасе я вцепилась в мужа, пытаясь освободиться, но куда там: даже раненый он был сильнее меня в несколько раз.

— Ублюдки?!