Триумф королевы, или Замуж за палача (СИ)

— Личному? — понимающе хмыкнула она и доверительно шепнула: — Пузо нагуляли и скинуть хотите? Так это повитуха нужна, это не сюда. Дать адресок?

— Я — что-о? — у меня от возмущения дыхание перехватило. — За кого вы меня принимаете?!

— Ну нет, так нет, — пожала она плечами. — Чего кричать? Лекарь занят, много пациентов. Хотите ждать — ждите на улице.

— Кому там я еще понадобился? — раздраженный голос раздался у меня прямо над плечом. Я обернулась и с облегчением выдохнула, увидев знакомое лицо. — Ах, это вы, фрои. Вашему супругу хуже?

— Он в порядке, — заверила торопливо. — Благодарю, он уже почти здоров, точнее, быстро выздоравливает.

— Не скажу, что рад. Но, значит, такова воля Солнечного, — лекарь выглядел хмурым и каким-то выцветшим. Он был без сюртука, рукава рубашки закатаны до локтя, поверх обычной одежды надет плотный фартук в темных пятнах, словно мужчина только что заляпался на кухне. Нет, внезапно дошло до меня, не на кухне. Скорее, оперировал или делал перевязки. — Каким ветром к нам? Говорите быстро, у меня сегодня тяжелый день, мне не до праздных разговоров.

Мне стало неловко. Ни лекарь, ни его помощники не были рады моему внезапному визиту. Они были по-настоящему заняты, а я лишь отбирала их драгоценное время.

— Вот, — без лишних слов запустила руку в карман и выудила простой тряпичный кошель, набитый медяками и серебром. — Это вам.

— За что еще? Вы уже оплатили услуги, — лекарь не спешил забирать монеты.

— Это не «за» что-то, а «для» чего-то, — мне стоило большого усилия не потупить взгляд. — Во время нашей встречи вы обмолвились о приюте и моем отце. Не думайте, что я слепа и глуха. Я помню, что папа много сил уделял благотворительности, и знаю, что теперь от его начинаний не осталось даже доброй памяти. То, что я даю — сущие крохи, вряд ли они исправят ситуацию, но позвольте помочь хотя бы так.

Лицо мужчины смягчилось, в его уставших глазах появилась легкая улыбка:

— Память всегда остается, фрои Сюзанна. Добрая или злая, она тянется за каждым из нас, хотим мы того или нет.

— Так вы примите мою помощь? — рука с кошельком зависла в воздухе.

— Только если поклянетесь, что у вас не будет из-за этого неприятностей с мужем, — осторожно заметил он.

— Ни малейших. Мэтр, то есть фрове Штрогге, не станет возражать, когда узнает.

— Тогда принимаю с благодарностью. — Он все-таки забрал пожертвование и передал его помощнице. — А теперь простите, фрои. Мне правда нужно идти.

***

Солгать лекарю было не сложно. Максимилиан никогда не узнает об этом визите, я сделаю всё, чтобы сохранить его в тайне. Эта капля милосердия — одна из немногих ниточек, что до сих пор связывают меня с отцом, его крохотное наследие только для меня. Если скажу, что потратила деньги на какую-нибудь женскую безделицу, уверена, никто не заподозрит подвоха. Хотя что-то мне подсказывало, что Максимилиан не станет задавать подобных вопросов.

Солнце медленно катилось по небу, напоминая, что время полудня уже миновало и, если я хочу завершить дела в срок, то стоит поторопиться. Подходящий магазинчик нашелся почти сразу. Уютный и чистый зал из нескольких комнат точно заслуживал внимания. На витринах и открытых полках стопками лежали платки, перчатки, ленты, шпильки и гребни для волос, от самых незатейливых до довольно дорогих. Я осмотрелась, мельком отметив филигранность части украшений, но задержалась взглядом совсем не на товарах.

— Добрый день, фрои, — обратилась к хозяйке лавки, только что завернувшей покупки для одной из клиенток. — Мне очень неудобно вас отвлекать, но вы не позволите воспользоваться вашими чернилами и бумагой? Хочу составить список покупок, вечно забываю то одно, то другое.

Если моя просьба её и удивила, то не слишком. Скользнув по мне взглядом, она подвинула требуемое. Возможно, приняла меня за камеристку из богатого дома или дочь торговца, поэтому моё умение читать и писать её не заинтересовало. Вежливо поблагодарив, я отошла к дальнему краю стойки и принялась за дело. Перо скрипнуло, обдуманные сотни раз строки ровно и быстро легли на бумагу.

После разговора со Штрогге я никак не могла перестать думать о провалившемся заговоре. Да, король воспользовался удачно сложившейся ситуацией, чтобы избавиться от брата, заслужившего любовь толпы и молчаливое уважение придворных. Однако не думаю, что только Максимилиан и я знали о беспочвенности обвинения. Знали и молчали, опасаясь стать следующей разменной фигурой.

Фердинанд допустил колоссальную ошибку, когда дал понять, насколько мало значат для него законы, призванные защищать каждого подданного Лидора. Если жизнь и смерть многих зависит от прихоти одного, то не проще ли избавиться от этого одного? Уверена, даже если об этом не говорят вслух, то обдумывают наверняка. Вопрос лишь в том, как именно восстановить пошатнувшийся баланс, сохранив и свои головы, и молчаливую покорность подданных.