Триумф непослушания (СИ)

— Нет! — категорично отрезал Уинстон. — И слышать не желаю! Не вздумайте больше подходить ко мне с этим предложением! Я вырвал Берлин из рук преступников не для того, чтобы теперь отдавать его обратно головорезу, возомнившем себя лидером нового порядка!

— Но мы теперь в зоне поражения дальнобольной артиллерии, — не унимался начальник охраны. — Нам бы хотя бы переместить Ставку на пару десятков километров.

— Переместить… — повторил тихо Уинстон. — Послушай, у нас есть лопаты?

— Простите?

— Обычные штыковые лопаты, — уточнил канцлер.

— На складе должны быть, господин канцлер.

— Тогда, чтобы не терять времени, идите и выкопайте всем могилы. Но Ставку я перемещать запрещаю. На фронте паника и она только усилиться если в самый ответственный момент я всё брошу и сбегу.

— Тогда велик шанс, что вас убьёт диверсионный отряд. А если это случится, страна погрузится в хаос.

— Значит выдайте всем оружие. Будем отстреливаться, если им хватит наглости захотеть меня устранить.

— Будет исполнено, — тяжело вздохнув, ответил начальник охраны.

***

— Какой ещё к дьяволу бланк «три точка один»?! — не своим голосом орал полковник Буткевич.

— Бланк «три точка один», — медленно растягивая слова, спокойно ответил мужской голос в трубке. — Бланк подтверждает, что вы не занимались приписками, не обзавелись «мёртвыми душами» и не вели продажу военного имущества третьим лицам.

— Вы там все подурели в своём Бундестаге?! — продолжал рычать полковник. — А если у меня нет этого бланка?! Что мне его тебе, родить тут?!

— У вас нет полномочий «рожать» бланк «три точка один», — как ни в чём не бывало продолжал голос. — Такими привилегиями наделён только…

— Достаточно, — прервал его Буткевич и закурил. — Где мне достать эту бумажку?

— Бумажкой вы подтираетесь в сортире, господин полковник. А бланк «три точка один» является документом.

— Хорошо-хорошо, — нетерпеливо вздохнул полковник. — Где достать этот чёртов документ?

— Вам, после тщательной проверки, его должен выдать штабной писарь.

— О Господи! — простонал полковник. — У нас вчера в писаря попала бомба. Собирали его вместе с его макулатурой по всему полю.

— Подробности меня не интересуют. Пускай кто-нибудь другой из уполномоченных выдаст вам бланк «три точка один».

— Значит слушай сюда, бюрократ с развитым геморроем. Мы полтора месяца жрём землю, чтобы ты мог в уютненьком кабинете ковыряться в своих бумажках. Неужели так сложно выплатить солдатам жалование, а семьям погибших компенсацию без этого грёбанного бланка?

— Тогда у меня не будет уверенности, что вы не воспользуетесь выданными государством средствами ради личной выгоды.

— Да ты вообще там охренел?! — вновь загорелся полковник и выронил сигарету. — Я для того тут танцую лебединое озеро с краснопузыми, чтобы потом ложить себе в карман?! У вас вообще там мозги отшибло?! Думаешь, у меня есть время заниматься приписками?! Какой командир в здравом уме будет взваливать на себя ещё мёртвых подчинённых?! Какие к дьяволу тут могут быть третьи лица, чтобы я им продавал оружие, которого у нас самого с гулькин нос?!

— Список возможных третьих лиц написан мелким шрифтом в пятом пункте…

— Да пошёл ты! — прошипел полковник и со всей силы бросил трубку.

Ян, с нескрываемой улыбкой, наблюдал за страданиями своего друга.

— А ты чего лыбишься? — рявкнул на него Буткевич. — Думаешь мне очень нравится срывать с ними голос?

— Я считал, что ты за два года к этому привык, — пожал плечами капитан.

— Ян, — глубоко вздохнул полковник, — открой мне, пожалуйста, ваш страшный секрет. Как за неполные несколько лет вы умудрились так всё бюрократизировать? Это же, чтобы принять нашу капитуляцию, консул должен предоставить свидетельство о рождении, паспорт и код, справку о доходах, справку о месте роботы, свидетельство о нахождении в браке, подтверждение место жительства и отчёт сколько раз в день он ходит отлить. И тогда мы несколько месяцев будем думать об его предложении, а потом отправим в восемнадцатый кабинет за бланком «три точка один»!

— Нервирует?

— Да не то слово! Я с ужасом вспоминаю как получал политическое убежище и буквально жил в очередях.

— У меня, в принципе, есть выход.

— Да неужели? — удивился полковник.

— До того как я стал солдатом, на работе мне приходилось подделывать подписи, чтобы избежать проблем с налоговой. Мы можем подделать бланк и подпись писаря. Тогда монстр бюрократии от нас отстанет.

— А другого пути нет?

— Конечно, — улыбнулся Ян. — Взятки. Но это как на минном поле. Никогда не знаешь, от кого на тебя поступит жалоба. А за ней трибунал.

— Что же, — фыркнул Йорис. — Тащи бумагу и чернила. Будет им бланк. Лучше оригинала.

— Будет исполнено, господин полковник, — с энтузиазмом ответил капитан.

***

Весь горизонт укрывали шлейфы тёмного дыма. Тишину то и дело нарушали одиночные выстрелы. А вокруг, будто игнорируя людские невзгоды, расцветала природа. Война протягивала кровавую кисть дальше и вскоре бьющая энергией жизнь покинет эти места, уступая место беспощадному опустошению.