Триумф Рози

— Это прозвучит странно, но я только что проходила собеседование по поводу приема на работу…

— Не просто на работу, — вставила ее спутница. — Это работа ее мечты. И она ее получит.

— Прекрати. Но она так похожа на ту женщину, которая со мной беседовала…

— О работе здесь? — уточнила Рози.

— Нет, на самом деле… в лаборатории генетики. Я только что защитилась и хочу заниматься редактированием генома. Мое второе собеседование было с гендиректором… — Она указала на Мин.

— Трудно представить себе, чтобы руководитель генетической компании работал в баре, — заметила Рози. — Она вьетнамка, а они все на одно лицо, вам не кажется? — Рози засмеялась — и продолжала до тех пор, пока две посетительницы к ней не присоединились. — Да ладно, — подбодрила их Рози. — С этим не поспоришь.

— Пожалуй.

— Впрочем, — добавила Рози, — не надо мне было это говорить. Звучит как расизм, верно? Но вы же со мной согласились. Что скажешь, Дон?

Я подошел к стойке.

— О, черт, — произнесла первая женщина.

— Дон потерял свою работу в области генетики после того, как его обвинили в расизме. В таких делах следует вести себя очень осторожно. Теперь он — владелец бара. Вместе с Дан Мин. Как я понимаю, вы с ней знакомы. Они — деловые партнеры. Давайте-ка я ее позову.

— О, черт, — повторила посетительница.

— Мир генетики тесен, — пояснила Рози.

— Прошу вас, — залепетала та. — Я хотела… я просто пыталась… Эта работа… она для меня так много значит…

— Работа Дона тоже много для него значила, — отметила Рози.

То, что говорила Рози, вполне соответствовало действительности, но в ее словах, казалось, таится некая скрытая угроза, словно бы намекающая, что я могу использовать взаимоотношения с Мин для своего рода мести.

— Безусловно, я не стану вмешиваться в процесс выбора сотрудников работодателем, — произнес я.

— Не станете? О господи, правда?

— Разумеется. Это было бы абсолютно неэтично. Если вы — наиболее подходящая кандидатура, я надеюсь, Мин вас наймет. В генетике должны работать лучшие из лучших. Вы хотели что-то заказать?

— Ты хоть понимаешь, как ты всегда портишь удовольствие? — сказала Рози, когда обе женщины покинули бар, так ничего и не заказав. Затем она рассмеялась. — Но я отчасти рада, что ты ее вывел из-под удара. Когда-то я сама была почти как она.

— Когда-то? Ты имеешь в виду — с тех пор в тебе что-то изменилось?

— Тебе требуется какая-нибудь помощь в составлении речи? — спросил я у Хадсона.

— Ты не сумеешь помочь. Это вообще невозможно. То, чего они хотят.

— А чего они хотят? Если у нас будут ясные и четкие критерии, мы сможем оценить, насколько вероятно выработать удовлетворительное решение. Если вероятность окажется слишком низкой, мы можем сообщить об этом в школу и предложить им изменить формулировку задачи.

— Они хотят, чтобы я рассказал про то, почему держал Бланш за руку. На кроссе. Вместо того чтобы просто стараться выиграть. Больше они вообще ничего не хотят от меня услышать.

— Есть какие-то проблемы с выявлением причин? Аудиторию явно будет интересовать, почему ты так поступил. Вероятно, это стало результатом дружеских чувств или альтруизма.

— Супер. Ты хочешь, чтобы я сказал: «Я помог Бланш пробежать кросс, потому что она мой друг». Ну, или: «Я помог Бланш пробежать кросс из-за моего альт…»

— Альтруизма. Это совершение действия из-за присущей ему внутренней ценности, а не ради какой-то выгоды для себя. Пример — пожертвование в благотворительный фонд. Анонимное.

— Пап, мне надо будет выступать две минуты.

— Содержание речи не подлежит обсуждению?

— Теоретически я могу говорить что хочу. Но директриса предложила, чтобы я говорил про это. Нам всем вместе пришлось явиться к ней в кабинет, и она «предложила» (Хадсон обозначил пальцами кавычки), кому о чем говорить. Угадай, о чем должна говорить Бланш.

— Мне известно только о том, что Бланш хотела бы стать ученым.

— Потому что у тебя… голова устроена не как у директора. Считается, что она должна сказать про преодоление своих… ограниченных возможностей. А я просто пытаюсь вписаться. Не высовываться, не делать ничего такого, что покажется странным.

— Ты уже допущен к обучению в старших классах. Можешь немного отдохнуть от этого вписывания.

Вероятно, это был не лучший совет, но я подал его совершенно автоматически. Любой возможностью отдохнуть от тягот «вписывания» следовало воспользоваться не мешкая.

Мне всегда было нелегко интерпретировать выражение лица Хадсона, однако на сей раз я ощутил, что он испытал облегчение. Мы — отец и сын — двигались по пути к решению проблемы.

— Ты не мог бы меня отвезти к Юджинии? — спросил Хадсон. — Я хочу с ней поговорить.

43

В день выпуска Хадсона из начальной школы Рози вернулась с работы в 14:46.

— На сегодня с меня хватит, — заявила она. — Я исполнила свой долг.

— Презентация прошла успешно?

— Странно она прошла, вот что. Вообще-то ее вел Стефан. А потом комиссия стала задавать вопросы. И почти все вопросы она задавала мне. Стефан думал — они вполне им довольны и просто хотят удостовериться, что его номер второй тоже кое-что соображает, но…