Триумф Рози

— Вы знаете, как я отношусь к насилию, — проговорила Рози, — но мне почти жалко, что он не полез в драку. Он бы живо узнал, что не с теми связался.

Приятно было слышать, что Рози так во мне уверена. Но голос Фаната «синих» заставил меня вспомнить ту категорию практиков боевых искусств, что не соответствует расхожему стереотипу скромного, сдержанного, не склонного к конфликтам мастера. Я вовсе не обязательно победил бы его в схватке. Кроме того, я давно не тренировался. Перед тем как лечь в постель, я вновь внес карате и айкидо в свое расписание.

Во время нашего следующего посещения Шеппартона мой отец, чье здоровье продолжало угасать, отвел Хадсона в сторону и приватно разъяснил ему свою теорию освоения велосипеда. Хадсон поделился ею со мной, но лишь когда мы вернулись домой. К моему немалому удивлению, рекомендуемая методика кардинально отличалась от того способа, каким отец некогда пытался обучить меня.

— Обе ноги должны касаться земли, — заявил Хадсон, сидя на моем велосипеде.

— Не удастся опустить сиденье так низко.

— Значит, придется тебе купить велик поменьше. Или одолжить.

В велосипедном магазине готовы были дать нам напрокат подержанный велосипед нужных размеров, однако он имел открытую раму, а значит, строго говоря, представлял собой велосипед для девочек.

— Для того чтобы учиться, в самый раз, — заверил нас продавец.

— Дед говорит, что девчоночий — это хорошо, — вставил Хадсон. — Что это даже лучше.

Невероятно.

Мы загрузили велосипед в багажник «тойоты» Фила и поехали в парк.

Подход Хадсона (следовавшего рекомендациям моего отца) заключался в следующем. Он должен был, сев на велосипед, не ехать, а идти вперед, опираясь о землю то одной, то другой ногой, а освоив такой способ перемещения — отталкиваться от земли обеими ногами одновременно, продвигая велосипед вперед и, таким образом, проезжая небольшие расстояния без дополнительной поддержки. Когда я увидел, как высокое, худое тело сына возвышается над велосипедом с открытой рамой, воспоминание вернулось ко мне.

Так учила меня сестра — утащив на несколько миль от дома, чтобы никто из знакомых не увидел, как я качусь на девчачьем велосипеде, что являлось еще более постыдной демонстрацией хлюпиковости, чем использование учебных колес.

Проект с баром развивался. Мин договорилась, что не будет брать с нас арендную плату, зато получит долю в нашем бизнесе. Предполагалось, что я поначалу буду работать на пониженной ставке — тем самым выкупая собственную долю. Амхад проникся концепцией, которую Мин обрисовала ему в личной беседе. Была подана заявка на получение алкогольной лицензии.

В Мельбурне уже существовал бар «Остынь», и мы вернулись к первоначальному предложению Дейва — варианту «Библиотека». У этого названия имелись очевидные преимущества — наши клиенты могли с чистой совестью говорить: «Я пошел в „Библиотеку“». Но я надеялся, что такая вывеска будет еще и создавать ощущение убежища, дарящего душевный покой.

Соблюдая традицию, предписывающую отвечать визитом на визит, Бланш после школьных занятий посетила наш дом в качестве гостьи Хадсона. Мне было любопытно узнать, как достижения в области плавания повлияли на его социальный статус. Я не испытывал оптимизма на сей счет: в свое время успехи в боевых искусствах почти не повысили мой собственный статус в школе. Более того, они стали дополнительным доводом в пользу того, чтобы считать меня чудноватым. Стоит наклеить на человека ярлык, и даже вполне обычные его поступки и достижения будут казаться чудноватыми, поскольку от чудика их не ожидают.

Я задал этот вопрос Хадсону в присутствии Бланш — надеясь получить независимое мнение.

— Повысился ли твой социальный статус в результате твоих плавательных побед?

Бланш засмеялась:

— Все поразились. Довольно сильно. Но, знаете, бывает и не такое.

— Есть какой-нибудь прогресс в ситуации с классным клоуном?

Вероятно, мне не следовало спрашивать об этом при Бланш. Но Хадсон не выразил никакого смущения.

— Я сделал так, как ты советовал. Спросил, не хочет ли он со мной подружиться. Не сработало.

В этот момент я осознал неполноту своей рекомендации. Хотя социальные сети, в сущности, построены на обращениях к людям с просьбой, чтобы они стали твоими друзьями, такой подход почему-то не считается приемлемым для реальной жизни (я не видел для этого никаких логических обоснований).

Нашу беседу прервал громкий стук: летящий голубь ударился о стеклянную дверь и теперь лежал на земле. Выйдя наружу, я определил, что столкновение оказалось фатальным. Птицы не могут себе позволить носить на теле большое количество природной брони, так как это не согласуется с требованиями аэродинамики.

Когда я вернулся с лопатой, Бланш, склонившись над птицей, разглядывала ее.

— Папа разрезает животных. Мышей, — объявил Хадсон. Когда-то так и было, но я уже очень давно не выполнял подобную работу собственными руками.

Я ожидал, что Бланш скажет «фу» или еще как-то проявит свое отвращение. Вместо этого она спросила:

— А этого можете разрезать? Чтобы мы увидели, что у него внутри.

— Фу, — произнес Хадсон.