Триумвират. Творческие биографии писателей-фантастов Генри Лайон Олди, Андрея Валентинова, Марины и Сергея Дяченко

Вместе с друзьями-художниками сделали оформление, распечатали в местной типографии. А в 2011-м запорожский бард Дмитрий Глушко самостоятельно записал авторский альбом песен на стихи Олега Ладыженского – более двадцати произведений.

Мне снился сон…

Кошмарный вопрос национализма: кто в семье народов отец, кто – мать, а кто – непутёвые дети?

Игорь Красновский

Каждый год во Львове проходят два книжных фестиваля, две ярмарки: осенью – большая, и весной, в мае – малая, посвященная детско-юношеской литературе. На нее в 2009-м и пригласили Громова и Ладыженского. На Западной Украине Олди еще не бывали. Так за чем же дело стало?

– Как представляется Западная Украина с экранов телевизоров? Сидят в своих схронах подо Львовом бандеровцы-националисты, – смеется Дмитрий Громов. – Услышат русскую речь, прикопаются к чему-нибудь, дадут по морде, и далее по списку. Тем не менее, поехали – да не одни, а с женами. Броне и Лене тоже любопытно, кто кого оборет: махровые националисты интеллигентных Олдей, или боевые Олди львовских бандеровцев.

– Встретили нас организаторы на вокзале и везут в гостиницу, – перехватывает инициативу Олег Ладыженский. – И тут мы слышим, что нас везут не в гостиницу, а в общежитие № 1 Университета им. Ивана Франко. Какое еще общежитие? Этого еще не хватало! Понимая, что жена думает о том же, тихо успокаиваю ее: мол, сейчас откажемся и сами найдем какую-нибудь гостиницу… Входим в общежитие (центр города!) и попадаем, считай, в пятизвездочную гостиницу. Потолки пять метров в высоту, на «ресепшн» – красавицы со знанием языков (украинский, русский, английский, польский, немецкий…); кактусы-фикусы, в номере – чистота и уют, встроенная техника, телевизор, холодильник, кондиционер, бра…

Выходим из номера, спускаемся вниз, идем на ресепшн. Спрашиваем: это что, общежитие?

– Общежитие, – вежливо отвечает администраторша.

– Университета?

– Университета.

Ничего не понимая, она вглядывается в лица только что заселившихся гостей. Какие-то проблемы?

– Как же так?

– Ну, у нас же останавливается профессура из Европы, которая преподает в Университете. Им же надо где-то жить?

– Короче говоря, мы поняли, что не так представляли себе общежитие, – улыбается Дмитрий Громов.

– Замечательный персонал, вежливый, внимательный, без заискивания. Фестиваль-ярмарка проходил в бывшем дворце князей Потоцких, – продолжает Олег Ладыженский. – Народищу – масса! Приезжают из разных областей, целыми семьями, с детьми. Детей на входе встречают клоуны и ангелы, для них проводят игры, театральные представления, мастер-классы по лепке, рисованию, оригами, с самыми настоящими книжными призами… Пока свободные родители гуляют, с детьми усердно занимаются.

– Народ приезжает на машинах и набивает полные багажники книгами, – вмешивается Громов. – Мы поинтересовались статистикой. За три дня ярмарку посетили семьдесят тысяч человек, и все они покупали книги! И не по одной, не по две! Столпотворение… К середине первого дня мы уже «поплыли»: в одно ухо журналисты задают вопросы по-украински, в другое по-русски. Ну, мы-то билингвы, нам без разницы. На каком языке сами говорим – не замечаем; возможно, что и путаемся. Но – обходится как-то: и те, и эти прекрасно нас понимают, а все, что нужно – после переведут.

Потом, за пределами ярмарки, пошли Олди «общаться с народом». Журналисты, писатели, читатели – вроде все, как обычно. Да только что-то не то происходит. Олди, конечно, и улыбаются, и любезно на вопросы отвечают, но за речью своей строго следят, ждут провокаций. В воздухе напряжение повисло, того и гляди – лопнет. А журналисты, писатели и фэны тоже на своих гостей с опаской косятся. Во попали!

Наконец кто-то из местных не выдержал:

– А что вы на нас так смотрите?

– Так по телевизору объяснили, что у вас все националисты. По-русски не говорят, русских не любят. Вот мы и опасаемся – вдруг что-то не так брякнем, – откровенно ответил Дима.

Они давай хохотать. А когда все стороны вволю насмеялись – объяснились между собой ко всеобщему удовольствию. У них, львовян, ведь тоже зомбоящики имеются. А там постоянно долдонят, будто бы на востоке Украины, все как один – бандиты. Что не по ним, сразу за волыны хватаются. А кому хочется, чтобы его ни за что, ни про что посреди бела дня пристрелили прямо со сцены?

Короче, наладили взаимопонимание без телевизора.

Из Львова путь Олдей лежал прямиком на «Роскон», в Москву белокаменную. Как не привезти друзьям-москалям националистической символики?! – раз уж угораздило в самом что ни на есть бандеровском гнезде побывать и выбраться оттуда живыми. Решили накупить значков УПА (Украинской повстанческой армии). Их везти легче. Пошли искать, а значков таких во Львове днем с огнем не найти. Весь город перерыли. Наконец под страшным секретом местные объяснили: мол, на таком-то базаре такое-то место… Только условного времени да пароля для связи не сообщили. А так – чистый шпионский фильм.