Трижды пестрый кот мяукнул

Он меня заметил? Фары высветили меня? Не знаю.

Я съежилась в темноте, пытаясь уменьшиться в размерах.

«Воксхолл» не остановился полностью, он медленно, дюйм за дюймом, ехал по скользкой дороге.

Я рискнула выглянуть за забор.

Я не успела рассмотреть водителя, но в свете луны смогла рассмотреть вытянутые белые лица пассажиров на заднем сиденье.

Хилари Инчболд и Лилиан Тренч.

Оба они были бледны как смерть.

Спустя целую вечность «Воксхолл», аккуратно миновавший опасный ледяной участок, набрал скорость и унесся в сторону Хинли.

— Тысяча чертей! — сказала я. Возможность упущена.

Теперь я не смогу допросить эту женщину. Инспектор Хьюитт опередил меня.

Он явно пришел к аналогичным выводам о смерти Оливера Инчболда, он же Роджер Сэмбридж, и произвел аресты.

Несмотря на это, я не сдержала улыбку.

Мне оставалось только вернуться в Букшоу и прочитать обо всем в утренних газетах.

Знает инспектор хотя бы половину? — задумалась я.

Придется подождать выхода «Хроник Хинли».

Когда я выходила из ворот, ветер донес до меня слабый звук. Кто-то стонал за моей спиной на церковном дворе, и это был не ветер. Но исходит ли этот звук из человеческого горла, я не поняла.

Обычно на кладбищах я не нервничаю; на самом деле, среди мертвецов я провела самые приятные часы в жизни. В конце концов, они безобидны.

Почему же у меня волосы встали дыбом? Почему все инстинкты твердили мне: беги? Дело в темном рваном облаке, которое внезапно заволокло луну? Или мне вспомнились сказки, которые Даффи рассказывала мне в том возрасте, когда я еще не умела ходить? Эдгар Аллан По может оказать поразительное воздействие на детский мозг.

Среди надгробий застонал ветер, потом жутко взвыл в колокольне.

Сам воздух наэлектризовался. Приближалась буря. Луна исчезла, и снова появилась, и снова исчезла.

Вновь послышался непонятный звук, на этот раз ближе, и он прозвучал иначе.

Звук пения.

Пение — обычное дело в церкви, особенно за два дня до Рождества, но церковь и домик викария были темными. Это не репетиция в последний момент.

Может, это в деревне ходят люди от двери к двери, поют рождественские гимны в надежде на кружку горячего сидра или чего-то покрепче?

Но нет, это звук одного-единственного человеческого голоса, и теперь он четко звучал в холодном воздухе, на фоне северного ветра:

Чу! То рога голос грозный,
Знать, охотник молодой…

Это рогатый танец. И я узнала голос.

— Карла? — окликнула я. — Это ты?

Ответа не было. Только слабый плач ветра на зимнем кладбище.

— Карла? — снова позвала я, на этот раз громче. Мне не хотелось разбудить Синтию или викария, хотя вероятность этого невелика. Они слишком устали от подготовки к Рождеству, и их могут разбудить только всадники Апокалипсиса.

Кроме того, ветер уносит голос Карлы на юг, в сторону от дома викария. Вряд ли ее услышит кто-то, кроме меня.

— Все хорошо, Карла, — сказала я. — Не бойся. Это Флавия.

Мне показалось, или я услышала жуткий смешок? Леденящий смех, по сравнению с которым лед кажется теплым?

— Карла? — снова окликнула я.

Надо наладить общение.

— Карла?

Еще один смешок откуда-то со стороны надгробий.

«Надо бояться не мертвых, — подумала я, — а живых. Только живые могут отправить тебя в царство мертвых».

Холодный голос Карлы эхом отразился от могильных камней, и показалось, что он доносится со всех сторон одновременно.

Воздух в этот день морозный
Острою пронзит стрелой.

С этими словами она выбежала на меня из темноты. Ее глаза сверкали, как фонари, лицо было ужасно.

На ее голову были надеты оленьи рога — атрибут рогатого танца.

«Она спятила, — поняла я. — Совсем сошла с ума».

Она внезапно остановилась, схватилась за покосившееся надгробие, задыхаясь, топая ногами и всхрапывая, как загнанный в угол олень.

— Хорошая работа! — сказала я, не в состоянии придумать что-то еще. — Спой еще, Карла.

Если она послушается, у меня появится немного времени на размышления, и одному богу известно, насколько оно мне нужно.

«О, если бы тут был Доггер, — подумала я. — Он бы знал, что делать». Когда дело касается неуравновешенного разума, у Доггера опыта куда больше, чем у меня.

Я не имела в виду ничего пренебрежительного. Это правда, и Доггер первым согласился бы с моими словами.

Если бы он был здесь. Но его не было.

Глупо надеяться, что судьба направит его следом за мной на кладбище, как он поехал за мной в Лондон.

Хотя судьба любит совпадения, снаряд не попадает два раза в одну и ту же воронку.

Я предоставлена сама себе.

Карла продолжала сверкать глазами, и в лунном свете в них читалось безумие.

— Пожалуйста, Карла, — тихо повторила я. — Спой еще раз. Пожалуйста.

Она знакомым жестом сложила ладони на талии.

Чу! То рога голос грозный,
Знать, охотник молодой
Воздух в этот день морозный
Острою пронзит стрелой.