Трижды заслуженная вдова

—    Люська, грей утюг! Этот короед не же лает признаваться в содеянном!

—    Не надо утюга! — испугался короед. — Правда, я ничего не перерезал!

—    Да? — я подозрительно прищурилась. — А куда же ты выходил, когда нам Сонька басни рассказывала? Ну?! В глаза смотри!

Левка подчинился и преданно посмотрел мне в глаза.

—    Я это, в туалете был. — Облизнул он пересохшие губы. — У меня на нервной почве диарея случается! Вот как раз у Сони и прихватило! Кстати, у меня и сейчас живот крутит...

—    Господи, кругом одни больные! Не Город, а филиал многопрофильной больницы, ей-богу! — в сердцах воскликнула я. — Придется потерпеть, Левушка, ничего не поделаешь! О чем со следователем беседовал?

—    Он меня о Соне спрашивал: как долго ее знаю, ну и тому подобное. Я сказал, что они с моим отцом — старые друзья, сколько себя помню — столько ее и знаю... Еще он просил рассказать в подробностях о нашем визите и об аварии.

Левка беспокойно шевельнулся, а я услышала, как у него в животе громко заурчало.

—    Лева, ты точно Соню не убивал? — уныло опустила я плечи.

Он кивнул и долгим страдальческим взглядом посмотрел мне в глаза. В голове мелькнула совершенно дикая мысль, что диарея развязывает язык не хуже любого утюга.

—    Розу Адамовну хорошо знал?

—    Конечно. Я же к защите кандидатской готовился, она мне помогала... Тогда, на по-хоронах, мне стало противно папашу своего слушать, вот я и вспылил.

Я мысленно прокрутила назад пленку событий, вновь увидела всех присутствующих на поминках. Да, не скажешь, что народ сильно скорбел! Нужно будет, кстати, навестить Рахиль Флавиевну. Может, она расскажет что-нибудь интересное, все-таки не посторонний человек, а полноправный член этой нехорошей семейки.

Живот Левки снова угрожающе заурчал.

—    Жень, может, вы меня развяжете? — Левка чуть не плакал. — А то я за себя не отвечаю...

Я кивнула и слегка ослабила путы. Далее Лев самостоятельно и очень поспешно освободился от них и ринулся в туалет, сметая все на своем пути.

—    Во как припекло-то беднягу! — засмеялась Люська. — Ну что, сыщица, говорила я тебе, что Левка не убивал? Какой из него убийца? Так, немочь бледная...

Я не стала напоминать, что именно она выдвинула версию его причастности к гибели Сони: зачем травмировать человека лишний раз?

Вернулся заметно повеселевший Левка.

Выяснив у него место жительства Рахили, мы его отпустили с богом, предупредив на всякий случай, чтобы он был готов явиться по первому требованию.

Бесконечно долгий день наконец закончился. Люська, облегченно вздохнув, пожелала мне спокойной ночи и моментально уснула. Мне очень хотелось немного поболтать с подругой о деле, но будить ее я не стала — завтра нам предстоял еще один нелегкий денек.

Утро началось с неприятного сюрприза: подруга категорически отказалась сопровождать меня к Рахили, мотивируя это тем, что у ее Сани сегодня день рождения и нужно купить подарок и приготовить праздничный ужин. Я потратила много времени и сил па уговоры. В итоге, взяв с меня обещание помочь ей в выборе подарка и с ужином, Люська согласилась поехать.

Наспех позавтракав, мы отправились на улицу Свободы, где проживала сестра Арнольда Флавиевича вместе с сыном Аврумом. Всю дорогу Люська пилила меня, как злая теща нерадивого зятя. Я мужественно терпела, занятая мыслями о предстоящем разговоре. Сложно сказать, чего именно я ждала от встречи с Рахилью. Может, случаиная фраза или неожиданное слово помогут мне приблизиться к разгадке двойного убийства?

Старый пятиэтажный дом «сталинской» постройки казался инородным телом среди дряхлых «хрущевок».

В подъезде нас встретила пожилая консьержка. Она бдительно поинтересовалась, кто мы и к кому идем, и потребовала наши паспорта. Тщательно их изучив, дама сурово кивнула и проводила нас подозрительным взглядом. По широкой гулкой лестнице мы поднялись на третий этаж и позвонили в дверь, на которой красовалась медная табличка «Шнайдер М. А.».

Дверь открыла та самая мумия Тутанхамона, по чистому недоразумению еще коптящая небо среди живых, которую я видела на поминках Розы Адамовны. С первого взгляда можно было определить, что эта женщина даже в таком преклонном возрасте следит за собой. Безупречная осанка, естественный макияж и легкий запах дорогих духов — все выдавало в Рахили привычку к красивой жизни.

—    Что вам угодно? — надменно спросила старуха. — Кто вы?

—    Добрый день, Рахиль Флавиевна, — я подавила в себе глухое раздражение против (той дамы. — Я пишу книгу о вашем брате. Мне бы хотелось побеседовать с вами. Мы договаривались с Софьей Арнольдовной, но...

—    Да, ужасная трагедия, — деревянным голосом проронила Рахиль. — С тех пор как Арик ушел от нас, все несчастья мира обрушились на нашу семью. Проходите, пожалуйста!