Трое

На диване спит Луиза, а вовсе не кошачья нянька. Она в джинсах – тех самых, которые нравятся мне больше всего, моем старом, но очень уютном свитере, ноги прикрыты пледом. Николя свернулся клубком у нее на плече и тоже дрыхнет. За неделю он стал вдвое больше. Может, мохнатого подменили? Бесшумно опускаю сумку на пол, чтобы не разбудить моих любимых. Обычно Луиза не засыпает рядом со мной, как будто она Золушка и должна успевать смыться до восхода солнца. Только я могу снять проклятие с нас обеих.

Вспоминаю обед с родителем, состоявшийся 18 августа 1994 года в ресторане отеля «Вуаяжёр», на следующий день после похорон Пьера Бо.

Он хотел отпраздновать победный результат бакалавриатского экзамена и поговорить о моем будущем в Париже. Мои вопросы к нему были сформулированы неделю назад: «Твоя работа, твои коллеги, жизнь в столице, выставки, концерты, ты иногда ходишь в театр?» Я буду говорить о музыке, последних романах, которые произвели на меня впечатление, о Нине и Этьене. О нас троих, о том, что наша троица решила жить вместе и учиться, получив стипендии в CROUS.

И вот Пьер Бо мертв. Мы потрясены.

Когда он явился, во рту у него была жвачка, он завернул ее в бумажную салфетку, и это показалось мне гадким. Все пошло не так с самого начала. Он заказал два бокала шампанского, сказал: «Нужно отпраздновать успех».

Он плохо меня знал и не мог догадаться, что я потеряла мужчину моей жизни, единственного, кто символизировал отца.

Мы выпили еще шампанского, а после третьей я исчерпала темы для беседы, захмелела и подумала: «Забавно напиваться вместе с папашей…»

– Что будешь есть?

– На твой вкус.

Он заказал закуски и блюдо дня.

– Теперь мы выпьем за твое будущее.

– Оно туманно.

– В каком смысле?

– А в том, что я чувствую себя производственным браком, – ответила я и расхохоталась.

– Не понимаю.

– Смотрел фильм Сидни Люмета «Собачий полдень» с Аль Пачино?

– Ну и древность! – хмыкнул он, сдабривая соусом салат.

– Снят в 1975-м.

– Значит, память пока не подводит. Я, конечно же, видел это кино, но ничего не помню… Почему ты не ешь? Аппетита нет?

– Это история человека, который грабит банк, чтобы оплатить операцию другу. Особенную… По смене…

– Печальная история.

– Да, отчаянно печальная.

Я извинилась, сказала, что мне нужно в туалет, и покинула зал. Мне было трудно дышать. В длинном коридоре, застеленном ковровой дорожкой кроваво-красного цвета, увидела открытую дверь одного из номеров и вошла. Горничная не застелила кровать, не закрыла окно, я высунулась по пояс и подумала: «А не броситься ли вниз, на тротуар, не нырнуть ли рыбкой, головой вперед?» Нина была с Дамаммом. Этьен спал на ее кровати. Простыни, должно быть, еще хранили запахи наших тел.

Я набрала номер Больё, который знала наизусть. Ответила Луиза.

– Это я. Все в порядке?

– Да. Хочешь поговорить с моим братом?

– Нет, с тобой.

– Где ты?

– В номере отеля «Вуаяжёр».

– Я думала, ты обедаешь с отцом.

– Обедаю. Он внизу, в ресторане.

– А как ты попал в номер? У тебя странный голос. Ты выпил?

– Мы вернемся сюда вместе?

– Ты едешь в Париж.

– Я вернусь в Ла-Комель на Рождество. Пообещай, что в декабре, в полночь, мы оба будем в номере 24.

– Обещаю.

Я повесила трубку. Наверное, если бы она сказала: «Да пошел ты!» – я выкинулась бы из окна. Луиза – главная удача моей жизни, она всегда отвечала мне «да» на любой вопрос. Кому еще так повезло в жизни? Я вернулась и дообедала, чувствуя, что на душе стало легче. Я была не одна. И в этот день узнала, что никогда не буду одна.

Луиза открыла глаза и улыбнулась мне.

– Я знаю, где Этьен, но поклялась, что никому не скажу. С Новым годом, любимый… Хорошо провели время в Италии?

– Привезла тебе оливковое масло, песто, чётки с изображением папы Франциска и вяленые помидоры. Этьен спросил, спим ли мы вместе.

Луиза рассмеялась и тут же заплакала. Я обняла ее.

– Дело слишком затянулось, Луиза. Ты все еще согласна сопровождать меня на пути ко мне-женщине?

– Да.

Какая же она красивая… Ах, если бы я умела запечатлеть это мгновение, ее прелесть, ее взгляд, ее глубину, серьезность и все детские черты, сохранившиеся в ее лице! Воплощенная нежность.

– Если я передумаю, если отступлюсь в последний момент, ты все равно останешься со мной?

– Думаю, да. Наверное. Не знаю. Нет. Я слишком долго тебя жду.

– Я впервые слышу от тебя «нет».

– Несколько дней назад я кое-что прочла. Представь, что ты много лет не можешь шевельнуться, потому что твой собственный кулак сжал твои внутренности и не выпускает, а для того чтобы освободиться, нужно просто разжать руку.

Она сопровождает слова жестом.

– Разжимаешь ладонь, роняешь то, что держал, и обретаешь свободу.

91

2018

Апрель. Нина сидит на галечном пляже Кро-де-Кань и смотрит на желтую церковь, о которой Лили впервые рассказала ей пятнадцать лет назад. С тех пор Нина часто ставит там свечи. Кто бы вы ни были, защитите тех, кого я люблю. Несколько месяцев назад Ромэн попал в список избранных.

Погода сердится, море переливается через край. Голубой цвет сражается с зеленым, линия горизонта стала лиловой, ветер сушит кожу на губах.