Трое

— Мне всегда было совершенно наплевать, кто и что думает о моем выборе. Так уж я устроен — беру от жизни то, что хочу. Неважно, кто твои родители, и сколько высших образований ты получишь, и что мой отец считает, что я бы мог найти себе пару получше. Мне нравилось в тебе все, и на это никто не мог повлиять. С тобой я испытывал жажду отдавать: подарки, тряпки, путешествия… И это, блядь, не потому что плюю на деньги. Мне хотелось отдавать все это именно тебе. Когда я люблю — я доверяю и не сомневаюсь. Только так. Это была одна из причин, почему я в тебя влюбился. Твоя нетронутая искренность и то, как ты без оглядки и честно дарила свои чувства, не за цапки и не за статус. У меня в жизни были сотни баб, но только к тебе мне захотелось возвращаться. Сейчас то, на чем держалась моя любовь, полетело к херам. Мой единственный шанс остаться с тобой — это каждый день мучить и обвинять себя. За то, что не предусмотрел, что все может так закончиться, за то, что доверял Русу, за то, что не приехал домой вовремя, за то, что переоценил твою преданность. Каждый день смотреть, как гангрена жрет твою руку, потому что отрезать жалко — это ни хрена не легко, Тати.

Меня трясет. От того, каким разбитым и измученным он выглядит, от отчаянного желания нас починить, от того, что время нельзя повернуть вспять, от вины, и от того, что в тот день я все это наговорила.

— Я не виню тебя…. Все, что я наговорила в тот день про друзей и твою занятость — это полная чушь. Прости меня… пожалуйста… Мне было так плохо, больно и страшно… Хотелось кого-то обвинить… И я тоже не могу себя простить за то, что была слабой … За то, что утаивала… Мне невыносимо жить, зная, что я испортила все сама. Что могла рассказать тебе о том, как он смотрит и какие вещи говорит… Не ответить на тот поцелуй… И тогда все было бы по-другому. Я о стольком жалею… Вижу столько своих ошибок… Мне так страшно, что я никогда не получу шанса их исправить. Что в один прекрасный день ты поймешь, что не можешь, и я до конца своей жизни останусь со своей разбитой любовью и виной. И что ты никогда не узнаешь степень моего раскаяния, и что никогда не поверишь, что я больше никогда тебя не предам. Тот день был ужасным. Он делал мне больно, а я даже сказать об этом никому не могу… Потому что знаю, что сама… я сама… И ты единственный человек, в чьем утешении я нуждаюсь, и при этом знаю, что рассчитывать на него не вправе. Мне страшно, что тот день и моя вина когда-нибудь выжгут меня дотла.

Из-за слез перестаю видеть, из-за спазмов в горле лишаюсь способности дышать. Я не сразу понимаю, почему груди и позвоночнику внезапно становится тепло, а когда понимаю, начинаю рыдать громче. Мирон обнимает меня обеими руками, прижимает к себе. Я чувствую его горячее дыхание на своих волосах, слышу успокаивающий шепот, ощущаю быстрые поцелуи.

— Ты не виновата, что он такой. И он больше к тебе не подойдет. В этом ты можешь быть уверена.

Мои боль и вина непрекращающимся потоком вытекают из глаз, оставаясь на его футболке. Я знаю, что больше никогда его не подведу. Просто пусть он еще раз сможет мне поверить.

Глава 46

— Когда ты познакомишь меня со своим парнем? Надоело носом к окну прижиматься, чтобы его разглядеть.

Я в последний раз поправляю укладку, которой посвятила двадцать минут, и поворачиваюсь к Лене, вопросительно смотрящей на меня с дивана.

— Познакомлю, когда придет время.

Если оно придет. Каждая наша встреча с Мироном, каждое прощание возле моего подъезда сродни ходьбе по тонкому льду. Мне страшно, что в одну прекрасную секунду я с головой провалюсь в ледяную воду и захлебнусь. Это мешает мне полноценно жить, даже несмотря на то, что мы с ним видимся каждый день. Поэтому вчера я сказала себе «стоп». Между нами все изменилось, и если я хочу дать себе шанс вновь стать счастливой, мне нужно учиться мыслить по-другому. Как бы устрашающе это не звучало, сейчас мой единственный выход — перестать заглядывать в будущее. Я устала бояться, устала перед сном прокручивать в голове каждую сказанную фразу в поисках несовершенств, устала анализировать. Я хочу попробовать наслаждаться каждой прожитой минутой рядом с ним и при этом оставаться собой. Ведь если у нас не получится склеить отношения заново, я все равно не буду к этому готова, а если моему сердцу суждено быть разбитым, то в моем памяти останутся эти дни, незамутненные сомнениями и страхами.

— Он хотя бы красивый? — не унимается Лена. — Машину я уже оценила.

Я затягиваю ремешок на босоножках и, оставив ее вопрос без ответа, толкаю дверь. Конечно, он красивый. Самый красивый мужчина на земле.

— И когда ты уже не придешь ночевать домой? — несется мне в спину. — Твой целибат затянулся.

*********

— Как прошел твой день? — спрашивает Мирон, пока мы неторопливо движемся в привычной вечерней пробке.

Сегодня наше свидание включает в себя поход на спектакль Гришковца, которого, как я помню, любит Мирон. Билеты я впервые купила на собственные деньги.