Трое на двуспальной кровати (СИ)

Где-то между джинсами и футболками завибрировал и запиликал сообщениями телефон. Расслабленная новобрачная дотянулась до трубки, открыла чат с дочерью и совершенно неромантично выматерилась, два скриншота с постылого сайта бодрили почище любых напитков Дудакова, но в несколько ином ключе.

- Ни днем, ни ночью от них покоя!

Убив видео, позвонила дочери, которая отозвалась таким же заблоченным экраном.

- Откуда этот бред, дочь?- воззвала к Диане.

- Ты же видишь!

- Мне надо подумать,- резко выдохнула в трубку и отключилась.

Молча развернула экран со скринами. Первый гласил: “Дочь Тутберидзе Диана Дэвис переходит выступать за США”, Второй - “Этери Тутберидзе хотела бы тренировать в Соединенных Штатах”.

- Какого хера?!- возмутился Сергей.

- Нас опять кто-то невзлюбил,- легкое настроение потерялось, уступив место ледяной сосредоточенности.

За окном закат стал почти плотной ночью. Две серебристых полосочки на пальцах ног умилительно выделялись на фоне загара. Не глядя, Этери вытянула из кучи одежды футболку Сережи и влезла в нее. Думалось лучше в режиме адского ада, а не райского сада. Был бы у нее бронежилет, его бы натянула. А так… лучшая защита из доступной.

========== Часть 124 ==========

Не, в принципе, Сергей Викторович никогда не сомневался, что Этери Георгиевна знает много больше, в том числе и нецензурных слов, чем говорит, но эту забористую вязь, в которой предлоги являлись единственным, что можно было бы сказать в приличном обществе, он бы записал. Может, кто-то из редакторов прессы цвета дурдома тоже записал, но после такого и с такими угрозами вряд ли решится когда-то обнародовать.

- Если ты лично можешь послать главреда этого сайта, то почему просто на корню не пресекаешь весь поток грязи, который льется?- негромко удивился Дудков.

- Сереж, за все надо платить,- вздыхает Этери.- Если я прошу их об одолжении, в обмен мне будут диктовать условия. И я знаю, что это не те условия, который я захочу выполнить.

После публикации уже публичного опровержения в соцсетях, женщина было отбросила телефон и вытянула ноги, как вдруг снова протянула руку:

- Чуть не забыла…

Быстро нашла контакт и стала ждать ответа.

Голос Ани Щербаковой был мутен со сна и невнятен, но даже в этом состоянии она узнала тренера.

- Доброе утро, Аннушка,- усмехнулась трубка мобильного девушки давно знакомым голосом.- Ты просила уведомлять тебя, я обещала. Так вот слушай меня Щербакова. Сегодня в интернете ты прочитаешь много разного. Знаю, чему захочешь поверить. И верь, чему хочешь, но если я приеду тридцатого, а ты занималась все это время ерундой, то выпорю тебя лично скакалкой! Поняла?!

- Этери Георгиевна, с вами все в порядке?- удивилась Аня.

- Нет, Ань, я слегка пьяна, очень зла и планирую воплотить все, что сказала сегодня по телефону в жизнь, если к моему настроению не прислушаются! Ясно?

Меньше всего фигуристка ожидала подобного тона, подобных откровений и подобных обещаний от своего тренера. Даже проснулась сразу же, хотя вчера тоже была слегка пьяна, очень весела и планировала спать минимум до десяти утра.

- Ясно,- тихо ответила чемпионка.- До свидания.

- И тебе всего хорошего! Ударного труда и веселого отдыха!- завершили разговор Штаты.

Девушка набрала номер телефона Даниила Марковича, но тот трубку не взял, поэтому открыла интернет… и поняла, что имела в виду немного пьяная и очень злая Этери Георгиевна. В первую очередь испугалась, прочтя увиденное. Только потом вспомнила то, что услышала меньше десяти минут назад в трубке и покачала головой:

- Иногда угроза быть выпоротой - это почти здорово.

В России набирало обороты утро, в Атлантическом океане была самая настоящая ночь. Женщина перекрестила длинные ноги продолжая сидеть на полу, откинувшись на одну из ножек закрепленного у стены каюты диванчика:

- Сереж, налей вина! Край надо выгрузиться из всего этого дерьма,- поморщилась Тутберидзе.

Опрокинула залпом в себя поданный бокал, странно и затравленно посмотрела на мужчину, снова глубоко вздохнула.

- Пойду поплаваю, - поднялась, стянула его футболку.

В романтическом полумраке, созданном в каюте освещением тело казалось почти призрачно-прекрасным. Только засос на ключице, оцарапанная щетиной кожа груди у самого соска, да и сами соски слегка воспаленные игрой, мужских губ, языка, зубов, недвусмысленно говорили, что, и тело, и душа в ней реальны, осязаемы, живы и ранимы.

Дудаков в воду не полез. Наблюдал, как в свете фонаря от яхты в черном ночном море плещется светлая женщина. Она плавала долго, пока, очевидно не замерзла. Поднялась на борт, резко и быстро сполоснулась, и было видно, что совершенно не переключилась.

- Нет, Дуд,- возмущенно спросила Этери,- наливая самостоятельно очередной бокал, что за мудаки?! Одну ночь могли мне дать?! Надо жы было именно сегодня?!

Прижала его голову к плечу, которое он поцеловал в знак утешения.

- Знаешь, душа моя,- Сережа оставил еще один поцелуй,- вообще-то думал оставить это до другого раза, но, если уж так, давай сегодня…

Отошел и извлек еще какую-то баночку, явно из того же магазина,что и напиток с колечками.