Трое на двуспальной кровати (СИ)

- Это еще что такое?!- Этери подозревала и выпитое в странном влиянии, будоражащем, так что сладко пахнущая субстанция золотистого цвета, которая оказалась в емкости, ее насторожила всерьез.

- Я не уверен,- Сережа обмакнул два пальца в то ли крем, то ли гель и провел сначала вдоль одной ключицы, потом вдоль второй.- Сказали, что это помогает полностью сосредоточиться только на том, что во время брачной ночи важнее всего.

Поставил баночку на стол возле которого стояла его нагая Маргарита и предчувствовал неизбежный бал сатаны в ближайшее время. Почерпнул еще немного мази растер между пальцами и обхватил ими соски. Ладони затеяли игру с женскими грудями, губы проследовали тем же путем по ключицам, что до этого пальцы. Вкус кожи был пряно-сладким, таким же стал поцелуй.

Как легко покалывало губы поначалу Дудаков даже не заметил, пока язык Этери не проскользил по ним, отдавшись неожиданно чувственно через солнечное сплетение в пах. И только тут он почувствовал, как грудь прижимают к его пальцам все сильнее, в карих глазах светилось непонимание и легкое безумие восторга.

- Нравится?- зачем-то спросил Сережа.

Грудной смех, длинные пальцы тонуть в золотом креме и после обхватывают мужской член.

- А тебе?- и пока ее рука гладит и сжимает и без того возбужденную плоть, губы и язык жарко хозяйничают на его губах и завоевывают его рот.

Третьей порцией крема он уже не столько хочет ее вдохновить, сколько отомстить за острое желание пробуждаемое ее умелыми пальцами вместе с содержимым неприметной баночки.

В чем хозяйка магазина была права, так в том, что, кроме плотских утех ничего не будет интересовать воспользовавшихся этой покупкой. Впиваясь языком, губами, даже зубами в женское естество Сергей знал, чувствовал и понимал только ее губы и язык на его члене.

И даже то, что прижавшись ему ко рту мокрой, сладостью лона и крича в оргазме, она ногтями расцарапала бедра, не стало помехой, чтобы следом за ней взорваться, обрызгивая длинную шею, подбородок и груди.

- Сука,- простонал Дудаков, поняв, что этого мало.

Под кожей продолжали бегать мурашки желания и только было хотевший поникнуть член отреагировал на легкое прикосновение женской ручки, погладившей нежно и касание мягких губ.

- Иди сюда,- потянул за руку, развернул, чтобы в губы губами продолжить диалог.- Мне мало!

Она, кажется, тоже не очень соображала и не чувствовала удовлетворения. Целовал, ощущая на губах собственные соль и горечь, растирал по телу руками сперму и тут же языком вылизывал кожу. Хотел от этого еще больше. А ее ответ подтверждал, что желание обоюдно. Тела дрожали похотью, напряжением, адреналином и животной радостью.

Игры самца и самки. Незамутненная радость и звериная агрессия любви. Укусы, засосы, царапины, пальцы до боли захватывающие кожу. Член, без всякой предварительной настройки рвущийся во влагалище. И лихорадочные толчки бедрами. И лихорадочные прижатые ладони к ягодицам. И безумный обволакивающий шепот: “Глубже!”, переходящий в крик: “Да!”

В конце концов ничего не осталось, пустота, темнота, вздрагивающие от усталости и предельной чувствительности каждого миллиметра тела.

- Что это вообще было?- не открывая глаз, бормочет Этери.

- Я не знаю,- откуда только берутся слова, когда вся кровь прилила отнюдь не к мозгу,- но как честный человек, ты теперь обязана выйти за меня замуж… Я чувствую себя совращенной девственницей.

- Я подумаю, хотя, кажется, мы оба лишились невинности только что,- глаз женщина не открывает, стыдно.

И не обнимает, потому что опасается… не за него… за себя.

В итоге с трудом садится Дудаков:

- Там где-то,- неопределенно машет рукой,- есть кровать.

- Я не могу идти,- отмахивается блондинка,- ну ее!

И до постели они добрались очень не скоро. И по дороге, кажется снова лишили друг друга невинности. Хотя куда уж больше-то?..

========== Часть 125 ==========

Оля не первый год работала в СМИ, так что, что такое “открылся сезон охоты” в их среде - понимала. Сейчас охота шла на Этери, а судя по тому, куда били, первой под обстрел попадет не она, а окружение. Да и вообще, что до самой Тутберидзе - найдет, куда спрятаться, а им с Даней жить тут, работать - тут. Свою будущность надо было спасать, прикрывая и выводя из-под прямого удара.

Позвонила жениху. Телефон промолчал. Наверное, в душе или еще где-то, перезвонит позже. И скорее Оля повторно, чем Даня сам. Увы, но предупредительный и ласковый мужчина остался на Бали, видать, с кем-то продолжает отдыхать, может с влюбленной и счастливой Олей. В Москве встретились ровно те, кто из нее и уехал: вечно пропадающий хореограф и бегущая на любой зов журналистка.

Связей Елены-премудрой у Ольги пока не было, но и тех, что были хватило для организации новостного повода, бьющего одновременно в две цели: оторвать хореографа ТимТутберидзе в устах молвы от самой Тутберидзе и показать миру изменения в личной жизни, и Дани, и Оли.