Трое на двуспальной кровати (СИ)

Даня надел наушник и нажал воспроизведение, чтобы остаться в синхроне Этери сделала то же самое, а потом так же уселась на помытый поздним вечером уборщицами пол.

Ничего более странного, чем это сидение в пустом коридоре гостиницы и слушание в наушниках с разных телефонов одного и того же трека, не могло прийти в голову Тутберидзе. И вдруг Даня сказал:

- На этот текст нужна поддержка. И чтобы темно, и фонари телефонов.

В наушниках только отзвучало:

Это небо вместо сцены, здесь всё вверх ногами

И эти звёзды в темноте — тобой зажжённый фонарь.

- Хорошо,- поддержала Этери.

Женщина открыла блокнот и сделала пометку.

- И выброс в припев,- еще одна пометка.

- Нам нужно красивое вращение, чтобы она летела у него в руках,- предложил Даня.

Очередной росчерк в блокноте. И заметки про черно-белые костюмы там были, и детали дорожек, и много чего еще.

Мужчина и женщина у стены почти не смотрели друг на друга. Как только трек заканчивался, синхронно опускали ладони, чтобы снова нажать воспроизведение на лежащих рядом смартфонах. В какой-то момент казалось, что пальцы соприкоснутся, рука знакомо ляжет в руку, но ладони продолжали упираться в пол с разных сторон от лежащих телефонов.

Почти без пересечения взглядами, без единого касания, создавали общность. Им не нужен был другой контакт, когда смотрели в одну сторону и дышали одним воздухом новой программы.

- В конце вращение,- предложил Даня.

- Поддержка,- не согласилась женщина рядом.

- На месте,- уточнил хореограф.

- Пойдет,- поддержала Тутберидзе.- Будет красиво. И общий выход после их поклонов.

Мужчина сосредоточенно разглядывал стенку.

- Надо что-то еще,- наконец проговорил он.

- Что?- не поняла Этери.

- Пока не знаю. Я подумаю.

И взгляды пересеклись. А потом мужской прокатился до расползающихся бортов халата, острых коленей, переходящих в скрещенные бедра и снова резко перекинулся на лицо, которое знал так долго.

Она заметила и взгляд, и остановку, и взлет глаз назад. Стало неловко, спрятала ноги, улыбнулась нервно.

- Заболтались мы с тобой. Пошли спать. Еще успеем сколько-то.

Подскочил первым, подал руку, помогая подняться и желая хотя бы легкого касания. Она ведь сейчас уйдет и перестанет быть с ним.

Этери и впрямь покинула общее пространство почти сразу. Отдалилась. А потом и вовсе скрылась в комнате Дуда. Лишнее напоминание, что теперь их объединяет лишь работа.

========== Часть 41 ==========

Вообще, просыпаться счастливым, когда тебе за пятьдесят, это немного отклонение. Дудаков уж начал забывать, что так бывает, но вот спросонья натолкнулся рукой на теплое спящее женское тело на второй половине кровати и разулыбался до полного пробуждения.

Ночью Сергей проснулся от звука закрывающейся двери. Расстроился, что от него сбежали в свое одиночество. Он так хотел продолжать иллюзию совместности. И все ведь понимал: взрослый, даже почти старый человек, а как дурак обманывался этим призраком “мы вместе”. И жаждал длить обман.

Вот так его сказку закончила женщина. Просто ушла. Дуд потер пустой безымянный палец, обнял подушку, где лежала несколько минут назад кудрявая головка, прижался щекой и, дыша еще не ушедшим любимым запахом, утонул в сне. Там, в грезах, она была рядом.

Наверное, он все-таки не очень нагрешил, если ему вернули его сказку утром. Так что лежал с закрытыми глазами и улыбался, пока не запиликал будильник. Значит подъем, потом завтрак, потом тренировка.

Этери на звук дудаковской побудки даже не отреагировала. На столике у зеркала лежала записная книжка, что значило лишь одно - сбегала в ночи работать. Творила. И сколько ее творчество длилось - непонятно. Будить стало жалко, а не будить - нельзя, рассердится.

И все же сначала принял душ, побрился, привел себя в порядок, и лишь потом пошел тормошить спящую женщину.

- Этери, вставай! Щербакова съест твои котлеты,- пошутил Сергей.

- Пусть ее!- невнятно отозвалось в подушку.

Кроме как на фундаментальный недосып такое безобразное манкирование своими обязанностями ни на что больше Дуд не мог списать

- Золотко. Через два часа тренировка. А надо еще позавтракать!- увещевал любимую мужчина.

- Дудаков,- хрипло отозвалось из окончания сна,- кто сказал, что ты добрый человек? Ты садист! Я уснула три часа назад!

- Это ужасно!- даже не пошутил в ответ Сергей Викторович.

Стянул одеяло с полусонной блондинки и поднял на руки.

- У тебя секунд пятнадцать осталось,- чмокнул в щеку на ходу.- Доспишь после.

- Ага… в аду отосплюсь,- согласилась Этери, уткнувшись ему в шею и не соглашаясь открывать глаза.

Такую, дремлющую, ее и поставили в ванной комнате рядом с душевой кабиной.

- Спинку мылить не буду,- чмокнул уже в затылок Сережа.- Мы опаздываем и без того, а я могу не сдержаться. Спасай наш хронометраж.

И оставил женщину одну, прикрыв двери.