«Трое на качелях» и другие пьесы

Клодин. Но его посадили в тюрьму.

Нино. Да. Но он всегда отрицал, что сделал это.

Клодин. Но я читала, что он даже не защищался.

Нино. Это правда. Он не сказал ничего в свое оправдание. Хотя, повторяю, все отрицал.

Клодин. Как я выгляжу?

Нино(взрывается). Прекрати без конца спрашивать, как ты выглядишь!

Входит Уолтер. В руках у него пачка фотографий.

Клодин, улыбаясь, спешит к нему навстречу. С неожиданным кокетством делает пируэт, отчего ее широкая юбка взлетает колоколом.

Уолтер смущен, он собирается что-то сказать, но явно меняет намерение.

Уолтер. Делаем успехи. (С нарочитым равнодушием обойдя Клодин, обращается к Нино). Я посмотрел все платья, они маловыразительны.

Нино. Почему?

Уолтер. Не знаю. Мне кажется, они никак не помогают выявиться внутреннему содержанию.

Нино(указывает на платье пейзанки, которое сейчас на Клодин). Но вот же замечательное платье!

Уолтер. Неплохое. Но не подходит. (Протягивает Нино пачку фото). Попроси, чтобы их напечатали в натуральную величину.

Нино. Не проще проектировать их на экран, как и остальные?

Уолтер. Нет. Я хочу видеть их здесь, вокруг себя. Все сразу.

Нино. Если мы их увеличим, они распадутся на пиксели и будут нечитаемы.

Уолтер. Ничего страшного.

Нино. О’кей. Как вам угодно, маэстро.

Уходит.

Повисает долгая пауза. Уолтер берет со стола другую пачку фотографий, рассматривает их, иногда бросая взгляд на Клодин. Выключает проектор. Опять рассматривает фотографии, опять долго смотрит на Клодин. Она стоит неподвижно, явно разочарованная его безразличием.

Уолтер. Пройдись немного.

Клодин подчиняется.

Обопрись на кресло… Положи руки на спинку… Чуть-чуть сдвинься… Закрой глаза. (Подходит близко к ней, смотрит на нее в упор). Нет, ты мне не помогаешь!

Клодин(откровенно расстроенная). Но почему?..

Уолтер. Я не чувствую в тебе тепла! Ты далека от меня и враждебна!

Клодин. Но это неправда! Неправда!

Уолтер. Нет, правда, я чувствую! Эту вуаль, эту ледяную стену, что стоит между нами. Иногда это простое равнодушие, иногда что-то иное, что ставит меня в тупик… Словно ты умышленно отталкиваешь… отвергаешь меня… Порой у меня ощущение, что ты меня ненавидишь… что мое присутствие раздражает тебя…

Клодин (удрученно). Но это не так! Это совсем не так! Клянусь вам!

Уолтер. Этот фильм не может родиться из ничего. Фильмы не делаются за столом офиса или на монтажном станке!.. А ты не хочешь помочь мне…

Клодин. Неправда! Когда вы вошли, я бросилась к вам навстречу, а вы даже не удостоили меня вниманием!

Уолтер. Я велел тебе быть со мной на «ты».

Клодин. Да, конечно… я… я попытаюсь.

Уолтер. А почему «попытаюсь»?

Клодин. Потому что вы… потому что ты знаменитый человек… а я никто… обыкновенная женщина…

Уолтер. Обыкновенная женщина, которая жеманится, сопротивляется, замыкается в себе… Я ведь ничего о тебе не знаю.

Клодин. О, Господи! Да потому что и знать нечего! Обыкновенная невезучая баба. Зачем вы… зачем ты говоришь со мной в такой манере? Почему заставляешь меня ощущать себя виноватой? Не моя вина в том, что ты чувствуешь себя отвергнутым. Не моя вина в том, что я ничего тебе не рассказываю о себе. Я же вижу, что тебе это неинтересно. И не я виновна в том, что в твоих глазах я не похожа на нее. Все дело в тебе! В тебе самом! Причина внутри тебя! (Заплакала).

Уолтер подходит к ней, приподнимает ей голову и нежно целуeт.

Уолтер. А если бы я попросил тебя… лечь со мной в постель?

Клодин. Я бы легла.

Уолтер. Но заметь, я сделал бы это ради фильма.

Клодин. Я тоже. Только ради твоего фильма.

Уолтер. А если бы я попросил полюбить меня?

Клодин. Я не знаю… Я попыталась бы.

Уолтер. То есть в кровать да, а полюбить…

Клодин. Полюбить… и в кровать… это не одно и то же.

Уолтер. То есть в кровати ты можешь притвориться… Именно это я и имел в виду, когда говорил о ледяном барьере между нами. Неужели ты его не чувствуешь?