Трое против дебрей

Теперь мы уже слышали потрескивание горящих елей, а иногда и треск падающего дерева, сгорающего всего за несколько секунд. Справа от тропы, по которой мы ехали, горела трава. Огонь бежал по краю, порываясь пересечь тропу, выискивая упавшее через нее тлеющее дерево.

Мы уже почти достигли конца озера. Объезжая пылающие ели, мы пробирались на лошадях сквозь густые заросли осины и ивы вдоль самого берега. Справа от нас на расстоянии ярдов ста был густой завал деревьев, оставшийся после урагана или прошлых пожаров. С трех сторон этот бурелом был окружен елями, которые буквально на наших глазах теряли свою зелень и становились голыми.

Внезапно среди поваленных деревьев в дыме показалась какая-то фигура, настолько неподвижная и безжизненная, что только мое воображение подсказало мне, что это лось. Да, это была старая лосиха, уже почти седая.

Но почему она стоит так неподвижно? Почему она вообще стоит там, когда вокруг нее пылают деревья, разбрасывая снопы искр?

И тут я понял, почему она там стояла.

— Боже праведный! — воскликнул я, — у нее там, в буреломе, малыши!

Визи соскочил с лошади, быстро привязал ее к дереву и прошептал: «Надо вытащить их оттуда».

Моя винтовка висела в чехле у стремени, и я задумчиво по гладил приклад. Да, эта старая корова за свою жизнь вырастила много телят. Чтобы взять малышей, нам придется убить ее. Лучше потерять два живых существа, чем три. Корова еще останется жить, но телята уже обречены.

Я знал, что задумал Визи. Он хотел пройти в бурелом, перебросить новорожденных близнецов через седло и отвезти их к берегу, где они будут недосягаемы для огня. Вот что задумал Визи. Но он забыл про старую корову. Она никогда не позволит нам взять телят и бросится на нас, если мы попытаемся сделать это. А убивать ее, для того чтобы спасти телят, — бессмысленно. Без матери они все равно погибнут.

— Боже праведный! — снова воскликнул я и, не спуская глаз с лосихи, направил лошадь поближе к бурелому.

Телята — им, вероятно, было один-два дня — неуклюжие, лежали рядышком, у поваленного дерева, прижавшись к земле.

— Эге-ге! — закричал я во весь голос. — Подымайтесь!

Близнецы подняли головы, шатаясь встали на ноги, сделали несколько неуверенных шагов к матери и снова упали.

Горящая ель пошатнулась, и ее макушка начала медленно клониться в сторону бурелома. Дерево, казалось, колебалось. Оно не хотело падать, но и не могло стоять. На нем уже не осталось хвои, и ветви разбрасывали искры. Дерево задрожало и не в силах больше жить замертво рухнуло на землю.

Верхушка упала в нескольких метрах от телят. Они не шелохнулись. Прижав головы к земле, они лежали, глядя влажными глазами на горящее дерево.

Дерево продолжало гореть, распространяя нестерпимый жар. Я почувствовал запах паленой шерсти и горелого мяса.

Рука потянулась к прикладу ружья. Я вытащил его и загнал патроны в ствол. «Так будет лучше, сынок», — сказал я тихо Визи, привстал на стременах и поднял ружье. Его дуло было наведено на телят. Я нажал на курок один раз и второй. Выстрелы почти заглушили ужасный шум огня. Телята дернулись, обмякли и застыли, из лбов потекли тоненькие струйки крови. Но эта задержка стоила нам наших капканов. Когда мы подъехали к елям, на которых они висели, деревья уже были в огне. Добраться к ним было невозможно. Капканы раскалились докрасна, теперь их сталь потеряет закалку, и пользоваться ими мы уже не сможем.

Сзади нас непрерывно раздавался грохот падающих горящих деревьев. Огонь уже, несомненно, пересек тропу в десятке мест и искал пищу у берега. Я резко повернул лошадь к западу и направил ее к озеру. Северный конец озера был всего в двухстах ярдах, но я не видел берега. Передо мной была стена яркого пламени.

Я закрутил уздечку вокруг луки и тихо сказал Визи:

— Мы попались!

На западном берегу озера огня еще не было, но горящий лес с севера преградил нам дорогу. Мы не могли вернуться по тому пути, по которому пришли, так как огонь теперь пылал по обеим сторонам тропы и надвигался на озеро. Лес горел и с севера, и с юга, и с востока… А с запада была вода местами глубиной более сорока футов.

Я прищурился и задумчиво посмотрел через озеро. В центре озера в дьявольском танце кружились две гагары. Они во всяком случае были в безопасности. В безопасности были и рыбы.

Я посмотрел на лошадь и потрепал ее по шее. У нас был только один выход — переплыть озеро.

— Подтяни подпругу, — сказал я Визи, соскочив с лошади, чтобы подтянуть свою.

Он некоторое мгновение молча смотрел на меня.

— Ты собираешься двигаться вплавь?

— Это лучше, чем поджариться заживо.

Зимой я часто переправлялся на лошади с восточного берега на западный в северном конце озера Мелдрам, так как этот путь был короче, чем по берегу. Ширина озера в этом месте была ярдов пятьсот — шестьсот. Однако зимой лошадь шла по льду толщиной около ярда. Теперь же льда не было. Только пара гагар поднимала страшный шум, да мелкие волны лизали берег.

— Готов? — спросил я, снова садясь в седло.

— Готов, — голос Визи был спокойный и размеренный.