Трое с той стороны (СИ)

За дверями открылся почти пустой зал с неровным полом, словно приподнятым к сидению. Это сидение удивило Алёну ещё больше. Для трона слишком удобное, несерьёзное, для кресла — красивое и вычурное. Толстячок на этом странном сидении выглядел как-то неправильно, чужеродно. Не так Алёна представляла себе правителя и его жилище. Но пора уже было привыкнуть, что в этом мире всё не так, как ожидаешь.

Толстяк был невысоким даже по меркам ависов. С добродушным, одутловатым лицом, длинными жёлтыми волосами, собранными в хвост, как у всадников, которые привезли девочек. И в полосатом халате сине-красной раскраски!

Собственно, он совсем не походил на ависа, во всяком случае, до сих пор пришельцам из другого мира встречались только худые, изящные представители этого народа. Как и сами Алёшка с Алёной.

Толстяк явно скучал. Он согнутым пальцем ковырял подлокотник полукресла-полутрона и хмурился. Появление Тулата и Меана с девочками привело его в восторг. От избытка чувств он подскочил на троне и скатился с него.

— Так-так-так! — радостно потирая руки, произнес толстяк. — Кого это к нам доставили? Шпионики, да? Нарушители мои ненаглядные…

Наверно, какой-то начальник местной полиции, подумала Алёна.

— Эхсан, — заговорил Тулат. — Это дети. Мальчик и девочка.

— Вижу, вижу, что дети. Спасибо тебе, Тулат, порадовал. А теперь ступай, а я уж тут… — С этими словами толстячок вытолкнул стражников за дверь и с шумом опустил засов — чтобы пленницы не сбежали.

— Итак, — начал он, повернувшись к детям. — Детишечки вы мои, сейчас я буду задавать вам вопросики, а вы мне будете на них отвечать. Уяснили?

Девочки синхронно кивнули. Юля изумленно смотрела на толстяка, а старшая сестра размышляла, не угодили ли они в очередную беду. Вроде бы эхсан не выглядел страшно или угрожающе. Скорее, забавно. Но вот ншуны-хомяки тоже с виду милые, а Лум рассказывал, какими опасными они могут стать, если дернуть их за ухо…

— Тогда, птички мои ненаглядные, скажите, как вас зовут, — промурлыкал толстяк.

— Меня зовут Алёна, а это моя сестра Юля, — послушно ответила Алёна.

— Что?! — толстяк поморщился, словно съел что-то очень кислое. — Вы слышали, что я вам сказал? Я сказал назвать свои имена. А вы что мне тут городите?

— Но это правда, — осторожно проговорила Алёна. — Это наши имена.

— Врёшь! — рявкнул толстяк и хлопнул рукой по столу так, что сёстры чуть не подпрыгнули. — Таких имён не бывает.

— Не вру! — упрямо ответила Алёна.

Непривычная ей роль переговорщика заставляла ее поначалу нервничать. Обычно все разговоры с взрослыми брал на себя Алёшка. Бедный Алёшка, сердце за которого болело каждое мгновение. Но сейчас его рядом не было, зато была Юля, за которую Алёна чувствовала большую ответственность, и это придавало ей некоторую уверенность и даже силу отстаивать свое мнение.

— Хорошо, — неожиданно согласился толстяк и вдруг хихикнул. — А ты, парень, с характером. Но это тебе не поможет. Я вот брошу тебя и эту милую малышку в темницу, там и спорь в своё удовольствие. А крысы с радостью тебя послушают.

— Крысы? — пискнула Юля, а Алёна побледнела. В темнице Вилока хотя бы крыс не было. Наверно, не стоило спорить с этим полицейский.

Однако толстяк уже оставил эту тему и перескочил на другой вопрос:

— Значит, ты утверждаешь, что эта девочка твоя сестра?

— Да, — подтвердила Алёна.

— Не слышу!

— Да! — громче сказала девочка, не понимая, как правильно отвечать, чтобы не сердить служителя закона и не оказаться с Юлей в сырой темнице.

— Дядя эхсан Иорил, а почему ты кричишь? — вдруг поинтересовалась Юля, невинными детскими глазами глядя на эхсана.

Толстячок онемел. Он похлопал глазами, раскрыв рот, после чего выдавил:

— Ты… Ты смеешь мне говорить — такое?

— Я только спрашиваю, почему ты кричишь, — повторила Юля, а Алёна уже мысленно представляла себя в каменном мешке без света и тепла. И надо же было Юльке вмешаться в разговор!

— Да потому что вы — мои пленники, а я вас допрашиваю! — взвизгнул эхсан. — Я просто обязан кричать, у меня работа такая, иначе ты не будешь меня бояться.

— Но я и так тебя не боюсь, — немного удивлённо проговорила Юля.

— Юля! Молчи! — прошипела Алёна.

Толстяк осел в кресле.

— Но почему? — спросил он малышку внезапно охрипшим голосом.

— Потому что на самом деле ты хороший, — пояснила Юля.

— Я не хороший! — взвился Иорил. — Я плохой! Я очень плохой! Вот возьму и продолжу допрос! — Он нервно заходил вокруг стола. — Итак, на чем я остановился? Ах, да, я устанавливал ваши личности. А вы мне врали. Насчёт имён. Но меня не так-то легко провести, да, шпионики? Я сообразительный. Вот, например, скажи мне, мальчик, ты ведь со своей сестрёнкой пришёл из Плавучих Садов?

— Откуда ты узнал? — изумилась Алёна. Как её поначалу не напрягала такая форма обращения ко всем в этом мире, хоть взрослым, хоть малым, но привычное «вы» в отношении тех, кто тебя старше, в языке ависов отсутствовало, и приходилось говорить Иорилу «ты». У Юльки это получалось куда проще и естественнее.