Трое шведских горных мужчин

Может быть, люди не хотят, чтобы шлюха рисовала их семейные портреты.

Черт, черт, черт.

Я подбегаю и поднимаю крышку багажника, в ужасе глядя на все свое сломанное оборудование. Мои холсты полностью испорчены, рамы расколоты, а ткань порвана. Бо́льшая часть краски выглядит нормально, хотя один тюбик красного кадмия взорвался, забрызгав все мои вещи ярко-малиновым цветом. Выглядит как место преступления.

Илай подходит и встает позади меня, наблюдая за резней.

— Черт, — говорит он.

Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до своего чемодана, и мои пальцы снова становятся красными. До меня доходит реальность ситуации. Я застряла в чужой стране, без машины, возможности заработать денег и гребаного понятия, где я нахожусь. Я смотрю на небо. За последние пару минут снегопад усилился, а облака зловеще потемнели.

— Черт, — повторяю я.

ГЛАВА 2

КОУЛ

Конечно же, она туристка. Конечно же.

Я ненавижу гребанных туристов. Никто из них не умеет здесь ездить. Они катаются на своих летних шинах и рассчитывают, что смогут передвигаться по льду и снегу. Я заглядываю в разбитое окно и борюсь с желанием выругаться. Ради всего святого, она водит машину иностранного типа. Руль не с той стороны. Нужно быть отличным водителем, чтобы вести машину не того типа по темным зимним дорогам.

Эта девушка явно не является им. Вероятно, она едва сдала экзамен по вождению. Насколько сложно было свернуть, не сбив гребаное дерево?

Я ненавижу туристов.

Я смутно слышу, как Илай флиртует с ней позади меня, пока я осматриваю машину. Во время ответов ее голос звучит мягко и слегка дрожит. Похоже, она нервничает.

Ей и следует нервничать. Повезло, что она осталась жива. Я обхожу машину, оценивая повреждения. Заднее стекло треснуто, а багажник смят, как консервная банка. Она оставила ключ в замке зажигания, поэтому я наклоняюсь и поворачиваю его. Ничего не происходит. Вздыхая, я вытаскиваю его, захлопывая дверцу машины.

— Эй! — Я поднимаю глаза. Девушка хмуро смотрит на меня. — Что ты делаешь? Верни мне мои ключи.

Я пробегаю по ней глазами. Она крошечная. Если бы не мягкие изгибы, прижимающиеся к ее бледно-розовой лыжной куртке, я бы подумал, что она недостаточно взрослая, чтобы водить машину. Несмотря на то, что она размером с куклу, она скрестила руки на груди и смотрит на меня так, словно собирается драться со мной.

У меня нет на это времени.

— Почему ты посигналила? — требую я.

Она моргает.

— Потому что на дороге был гигантский лось. Я пыталась заставить его двигаться.

— Ты никогда не должна сигналить лосю. В конечном итоге ты просто напугаешь его.

— Ну, да, — бормочет она, — в этом как бы и был смысл.

Я хмурюсь.

— Что ты предпочитаешь — шестисоткилограммовое животное, неподвижно стоящее на дороге, или непредсказуемо бегающее вокруг? Ты что, блять, идиотка?

Ее глаза сужаются.

— Коул… — начинает Илай.

Я игнорирую его.

— И ты ехала слишком быстро.

— Я ехала ниже предельной скорости!

— Когда знаешь, что на дорогах могут быть лоси, нужно ехать еще медленнее.

— Ну, извини, я не знаю правила лосей, — шипит она. — Это мой первый визит в эту страну. — Она начинает топать ко мне, но как раз перед тем, как она достигает меня, она теряет равновесие, опасно покачиваясь на ногах. Мои руки взлетают и хватают ее, прежде чем она шлепается на землю. Иисус. Ради бога, она даже не может стоять прямо.

— Как ты можешь быть настолько неуклюжей? — рявкаю я, ставя ее вертикально. — Ты что, ехала пьяной?

— Ты можешь, пожалуйста, перестать кричать? Моя голова раскалывается. — Она выхватывает ключи и тяжело прислоняется к капоту своей машины, протирая глаза. Весь румянец отхлынул от ее лица.

Дерьмо. Она не просто неуклюжая. У нее кружится голова.

— Ты ударилась головой, не так ли? — категорично говорю я.

Чертовски здорово. Теперь, даже если я смогу завести ее машину, она не сможет вести ее.

— Извините, что доставляю вам неудобства, — бормочет она.

Я вздыхаю, дотрагиваясь до ее лица. Она вырывается из моих рук.

— Что ты делаешь?

— Проверяю, не идет ли у тебя кровь. — Я опускаю ее пушистый капюшон и замираю, когда хорошо вижу ее лицо.

Боже.

Она красивая. Очень, очень красивая. Мягкие щеки, огромные карие глаза и маленький розовый ротик. Она качает головой, и длинные, густые, шоколадно-каштановые локоны выбиваются из-под капюшона, ниспадая до талии. Я вижу как Илай рядом со мной с интересом рассматривает ее.

— У нее нет кровотечения, — говорю я ему, мой голос грубее, чем обычно. — Но у нее кружится голова, и машина не заводится.

Он с опаской поглядывает на небо.

— Тогда нам следует вернуться в город до того, как разразится буря. Поселим ее в отеле и вызовем врача. Она говорит, что остановилась в Кируне.

Я фыркаю.

— Конечно же она там остановилась.