Трое шведских горных мужчин

— Конечно. — Голос Ривена ровный.

— Да! В самом деле! Почему ты веришь ему, а не мне, ты даже не знаешь его!

— Звучит так, будто я даже тебя не знаю. — Он качает головой. — Как тебя зовут?

— Д-Дэйзи Уиттайкер.

Его губы сжимаются, когда он изучает меня. Я вздрагиваю, когда его холодные глаза оценивают меня. Мужчина передо мной совсем не похож на того, кто смеялся мне в шею всего несколько минут назад. Он выглядит разъяренным. Как будто он ненавидит меня.

— Дай мне свой бумажник, — внезапно говорит он.

— Что?

Он оглядывает комнату, замечая мою сумочку, висящую на кухонном стуле. Он идет, чтобы поднять ее и роется в ней, пока не находит мой бумажник.

Я бросаюсь к нему.

— Какого черта ты делаешь? Отдай обратно!

— Остановись, — приказывает он, открывая его и вытряхивая все мои карты на стол. Он медленно просматривает их, изучая мои водительские права, мой читательский билет, мою дебетовую карту. Читает имя, напечатанное на каждом из них. Дженнифер Адамс.

Лед скользит по моей спине.

— Я могу объяснить, — шепчу я.

Он игнорирует меня, снова заглядывая в мою сумочку и находя мой паспорт. Он листает страницы, проверяя мое имя и фотографию.

— Очень похоже на тебя, — говорит он ровным голосом. — Ну что ж. Я полагаю, теперь все имеет гораздо больше смысла. — Он бросает паспорт на стол.

— Ривен, я клянусь, это не то, что ты думаешь…

— Все, что ты нам рассказала, правда? — требует он. — Вообще хоть что-нибудь было правдой? Ты действительно живешь в Лондоне?

— Нет, — шепчу я. — Брайтон.

— Что?

— Я не живу в городе. Я живу у моря, в Брайтоне.

— Понятно, — говорит он ледяным голосом. — А что насчет твоей работы? Ты учитель рисования? Ты действительно здесь проводишь отпуск?

Я колеблюсь.

Его глаза сужаются.

— Скажи мне правду, черт возьми.

— Я учитель рисования. Или я ею была, — признаю я. — Но я не в отпуске. Меня уволили.

На его челюсти дергается мышца. Он отворачивается, делая глубокий вдох.

— Господи, блять, боже.

Я закрываю глаза, слезы текут по моим щекам. Я не знаю, что делать. Я не знаю, что сказать. Я не могу объяснить, что произошло, не рассказав ему всей истории. И тогда он, возможно, увидит видео. Я скорее умру, чем позволю ему увидеть это видео.

— Перестань плакать, — рявкает он, выпрямляясь. Он возвышается надо мной. Такое чувство, словно он заполняет всю комнату своей холодной яростью. — Кто ты такая? Почему ты здесь? Какого хрена ты сюда приехала? Заставляешь нас всех заботиться о тебе, когда все что рассказываешь нам является ложью?

Я тянусь к нему.

— Ривен, мне так жаль… Пожалуйста, позволь мне объяснить…

— Нет. — Он отдергивает руку. — Я не хочу, чтобы ты что-то объясняла. Я не хочу слышать твои оправдания.

— Но…

— НЕТ! — Он рычит, и я в ужасе отшатываюсь, когда его голос эхом разносится по гостиной. — Ты лгала мне все это время! Я не хочу больше слушать твою ложь!

Я закрываю рот. Рив никогда раньше не кричал на меня. Я даже не думала, что он так может. Но теперь спокойного, мягкого доктора нет, и я его больше не узнаю.

Он на мгновение замолкает, его грудь тяжело вздымается. Затем он поворачивается и направляется к столу, открывая свой ноутбук.

Страх пронизывает меня насквозь.

— Нет. Пожалуйста, не гугли меня.

Он игнорирует меня. Я хватаю его за руку, пытаясь оттащить от ноутбука.

— Ривен, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, если ты вообще заботишься обо мне, не гугли меня. ПОЖАЛУЙСТА!

Он стряхивает меня с себя.

— Мне нужно знать, кого, черт возьми, я держал в своем доме все это время. Я хочу знать, кого я впускал в свою постель каждую ночь. Ты преступница? У тебя проблемы с полицией?

— Нет, я…

— Тогда почему тебя волнует, что я ищу твое имя? — Он открывает браузер.

Страх пронзает меня насквозь. Я не могу остановить его. Он собирается посмотреть видео.

Он собирается посмотреть видео.

Я должна выбраться отсюда. Я не могу быть здесь, пока он будет смотреть то видео. Я не могу.

Я почти не думаю, когда бегу в свою комнату. Я игнорирую свой чемодан. Меня он не волнует. Мне просто нужно выбраться отсюда. Я едва могу дышать. Я надеваю запасной свитер и вторую пару носков, затем вырываю страницу из своего альбома для рисования и быстро пишу записку. В коридоре Ривен лает что-то, чего я не понимаю. Я подпрыгиваю, сердце бешено колотится.

— Илай, — рычит он. Слышится шипение рации.

Черт. Должно быть, он говорит остальным, чтобы они возвращались. Я проношусь через гостиную, хватаю бумажник и натягиваю пару снегоступов, закутываясь в пальто. Когда я толкаю входную дверь, мне приходится на несколько секунд прислониться к стене. Я чувствую слабость. Моя грудь горит. По моему лицу катятся слезы.

Снег повалил сильнее, чем сегодня утром, но идти через него будет приятно. Ривен был здесь час назад. Все, что мне нужно сделать, это добраться до деревни, тогда я смогу найти место, где можно остановиться, пока погода не прояснится. Я могу взять свою машину, уехать в какой-нибудь новый город и забыть обо всем, что когда-либо происходило.