Трое суток в аду

— немцы не пытаются нас атаковать — заявил Дональд — видимо они поняли, что это бесполезно. Давайте оставим танк и вернёмся к своим. Он практически утонул, и ремонту не подлежит.

Было решено дождаться ночи и выбраться под прикрытием мглы.

Примерно в 9 часов вечера мы начли отступление. Фредерик надел свою каску на винтовку и начал высовывать её из правой спансонной двери. В ту же секунду в неё попала пуля. Снайпер, сразу понял я. Немцы рассчитывали, что мы решим вылезти. Они оставили стрелков, чтобы перебить нас, когда мы решим выбраться. Скорее всего водяной блеск каски в темноте выдал её, поэтому снайпер смог точно прицелиться.

Оставалась дверь левого спансона. Но оны была полностью затоплена грунтовыми водами. Выхода не было. Роберт полез первым. Мы условились, что когда он окажется на воле, он ударит по броне три раза.

Время тянулось долго, Роберта не было целую вечность! Но вот долгожданные три коротких удара возвестили об успехе. Я полез следующим. Болотная жидкость не была водой. Приходилось прокладывать себе путь руками. В один момент мне показалось, что я задохнусь, но вдруг чья-то рука схватила меня и с силой вытянула наружу. Это был Роберт. Он снова сделал три удара и начал встречать следующего. Я же на четвереньках прошёл к спансонной двери и трижды ударил в неё. Дверь открылась и оттуда рука Дональда передала мне винтовки, револьвер и пулемёт. Мы решили забрать и его, чтобы он не достался врагу. Также мы забрали некоторые медикаменты, а именно спирт в запечатанных ампулах и стерильные герметичные бинты. Мы распределили это снаряжение. Мне отдали пулемёт, револьвер, две банки спирта и один моток бинта.

Когда вылезли все танкисты, мы отправились в сторону наших позиций. Ползти нужно было около пятисот метров. Идти в рост было верным самоубийством: работали снайперы, да и чудовищная плотность огня не оставляла в воздухе свободного от пуль пространства. На пути постоянно встречались воронки с водой, некоторые приходилось переплывать. Каждый метр давался всё тяжелее и тяжелее. Рассудок начинал мутнеть. Одолевал кашель. Мы решили переночевать, ибо силы окончательно оставили нас.

Утром мы продолжили путь. Продвижение шло стабильно, но вдруг раздался оглушительный хлопок. Мы метнулись в разные стороны. Второй, третий. Над головой засвистели трассеры. Стало понятно, враг понял, где мы. Скорее всего, они приняли нас за штурмовую группу или разведчиков, поэтому проявляли такую ожесточённость. Оставаться на месте было нельзя, так как артиллерия меня рано или поздно достанет. Найти товарищей также не представлялось возможным. Выбора не было, я побежал в неизвестном направлении. Снаряды гремели рядом, я то и дело спотыкался, падая в грязь. В один из таких моментов я выронил пулемёт в болото. Достать его было невозможно.

Через пару десятков метров я окончательно обессилил. Пришлось спрятаться в воронке от взрыва. Я откинулся на спину, расставил руки. Вдруг, я почувствовал что-то тёплое и влажное. В ужасе я обернулся и увидел раненого немецкого солдата. На ноге в районе икры виднелась сквозная колотая рана. Я сразу вспомнил, кто это. Именно этот немец хотел убить Дональда в рукопашной схватке. Я вскочил и выхватил револьвер. Моментально раздалась стрельба, и я прильнул к противоположному склону воронки. Револьвер был нацелен, я взвёл курок. В голове промелькнул сон, рукопашный бой. Я снова стоял как победитель перед безоружным раненым врагом. Рана вновь была нелетальна. Однако если не оказать помощь, он умрёт. Оглядевшись, я заметил несколько тел рядом. Все они имели осколочные повреждения. Скорее всего, эти люди пытались эвакуировать раненого товарища, но их настиг снаряд, не то британский, не то немецкий.

Я не знал, что делать, как вспомнил о двух баночках спирта и мотке стерильного бинта, взятых из танка. Проверив карман, выяснилось, что одна из ампул разбилась, а вот вторая была невредима и герметична. С бинтом тоже было все в порядке. Я подошёл к немцу, не убирая револьвер. Сняв то, что осталось от старого бинта, промыл рану спиртом и наложил новый.

Немец был удивлён таким поведением. Скорее всего, он ждал смерти, были видны первые признаки лихорадки. И наверняка он не ожидал помощи от британца, направившего на него револьвер. Теперь нужно было как-то его эвакуировать. Тащить к позициям мне не хватит сил. Я начал осматривать тела других бойцов и нашёл сигнальный пистолет. Ракета выглядела целой. Я выстрелил в воздух, выдав сразу обеим сторонам своё местоположение. Дальше оставаться здесь было нельзя. Скорее всего сюда уже идут немцы или британцы, а может, наводятся их орудия. Поэтому я побежал к британским окопам, не разгибаясь в полный рост.