Трое за те же деньги (сборник)

Фарнхэм не написал о том, что узнал, но передал материал сотруднику, писавшему передовые, и у того статья вышла на славу. Острая, саркастическая, с анализом противоречий во мнениях сотрудников уголовной полиции. Автор ясно намекал, какими методами город должен бороться с откровенными преступниками. Конечно, кое–что подобным типам сходит с рук, везде так, и с этим приходится мириться, но для убийства Кэроуэй особого «специалиста» выписали аж из Детройта. Не доставало только почетного эскорта. И в результате следствие по делу Кэроуэй ведется вяло, особенно из–за того, что действия полиции находятся в прямой зависимости от давления, оказываемого на неё преступным миром и политиками.

Сильная вышла статья! И куда острее, чем простое изложение фактов.

Уилкс в бешенстве то метался по кабинету, то стучал кулаком по столу, и все–таки во время столь мастерски разыгранной сцены Дэйв подметил в нем какую–то скованность, чертовски напоминавшую страх.

— Кто тебе разрешил сообщить репортеру добытые тобой факты? — уже в который раз крикнул Уилкс.

Дэйв сохранял спокойствие.

— Пусть я поступил неосмотрительно, к чему столько шума?

— Я не хочу, чтобы проблемы полиции обсуждались в газетах! — кричал Уилкс, вновь мечась по кабинету.

— Да нет тут никаких проблем. Я написал рапорт и передал вам. Вы сказали, что расследованием займутся ребята Джонсона. Больше я Фарнхэму ничего не говорил. А сами вы ему до этого заявили, что в моей версии нет ни одной зацепки. Вы говорили с Фарнхэмом, лейтенант?

— Черт, конечно он все наврал! — на лице Уилкса появилась натянутая улыбка. — Дэйв, — начал он совсем другим тоном, — ты можешь вспомнить хоть один случай, чтобы эти Богом проклятые писаки не наврали?

— Разумеется, они ошибаются, — сказал Бенджон. — Значит, Фарнхэм утверждает, что мы пытаемся что–то скрыть? А разве это не так? — Бенджон понемногу терял терпение и хотел услышать от Уилкса хоть слово правды.

— Никогда! — кулак Уилкса с треском опустился на стол, что должно было изображать справедливый гнев. — Как тебе такое могло в голову прийти?

— Я был взбешен, что кто–то недоволен, как я веду следствие по делу Кэроуэй.

В кабинете повисла устрашающая тишина, пока Уилкс вдруг не произнес:

— Не будь ребенком, Дэйв. Ты получаешь команды, и я тоже.

— Можно идти?

Ответа не последовало. Дэйв вышел из кабинета и вернулся к себе.

Нил с Кармоди обсуждали статью в «Экспрессе». При виде Бенджона они умолкли и на несколько секунд повисла пауза. Напряжение нарастало. Наконец Нил прокашлялся.

— Мы прославились на все управление. Не знаешь, кто раскопал эту историю, Дэйв?

— Фарнхэм.

— Черт бы его побрал! — выругался Нил.

А Кармоди прибавил:

— Сейчас никому доверять нельзя.

Вошел Барк. Лицо его раскраснелось от резкого ветра и выпитого виски.

— Слава Богу, что до них не дошли слухи о моих методах и «талантах», — ухмыльнулся он, — честное имя можно сохранить только до тех пор, пока о тебе не писала газета…

— Это дело рук Фарнхэма, — бросил Нил.

— Типы вроде него вечно вертятся у замочных скважин, — добавил Кармоди. — Зачем их только к нам пускают? Да и к чему вообще газеты? Чтобы копаться в разном дерьме…

Дэйв внимательно слушал. На чьей стороне Барк, он не знал, а Нил с Кармоди, как и большинство полицейских, ополчились на Фарнхэма, встав на защиту Уилкса. Немного подумав, он решил выложить все до конца.

— Фарнхэм получил сведения от меня.

Нил с Кармоди уставились на него, не веря своим ушам.

Бенджон почувствовал, как между ними вырастает каменная стена. Только Барк подошел к его столу и сел на краешек. Он улыбался, но взгляд оставался серьезным.

— Знаешь, Дэйв, а здорово написали! Во всяком случае, что–то новенькое.

Когда Дэйв вернулся домой, четырехлетняя дочь на ковре возилась с кубиками и при виде отца тут же потребовала, чтобы тот помог ей строить дворец.

Вошла Кэт.

— А, наконец–то.

Поверх нарядного платья она надевала фартук.

— Ждешь гостей?

— Эл с Маргарет придут к ужину. Займись коктейлями, Дэйв, — попросила она.

Маргарет — сестра Кэт, Эл — её муж. Милые люди, но сейчас Дэйв предпочел бы остаться один.

— Что с тобой? — спросила Кэт.

— Ничего. Почему ты спрашиваешь?

— Милый, у тебя неприятности? Я последнее время все замечаю.

— Ничего серьезного. Неприятности по службе — наше профессиональное заболевание.

Зазвонил телефон, Кэт вышла. Дэйв уже развязал галстук, когда она вернулась.

— Тебя…

— Кто?

— Не знаю.

Ее тон заставил Бенджона поднять глаза.

— Что случилось, Кэт?

— Ничего, — выдохнула она, побелев, как мел.

В два прыжка Дэйв был у телефона.

— Бенджон слушает.

— Бенджон… Дэйв Бенджон… наш герой из криминальной полиции? — тихо, но с издевкой спросили на другом конце провода.

— Что нужно? — коротко спросил он.

— Ты оставишь в покое дело Кэроуэй, понял?

— Продолжай!

— Полагаю, ты понял, и раз тебя сняли с этого дело, ты в него больше нос не суй, ясно? У тебя здоровая глотка, но если ты не заткнешь её сам…

Дэйв бросил трубку на рычаг. Кэт сидела в комнате на ковре и собирала кубики.

Дэйв метался по комнате, засунув руки в карманы. Ярость в нем нарастала, выходя из–под контроля.