Трофей для братьев (СИ)

Примечания от автора:

? ("одал") — руна, обозначающая "род, наследие/родовое имущество". Этот символ в целом представляет наследство, традиции и постоянство. Она также олицетворяет единство и связь с семьей. В перевернутом виде она представляет негативные понятия одиночества, разделения, отделения или бунтарства.

1) Хеймдалль (др.-сканд. Heimdallr) — в германо-скандинавской мифологии бог из рода асов, страж богов и мирового древа, считается сыном Одина и девяти матерей-великанш. «Светлейший из асов», «предвидящий будущее подобно ванам». Мог предсказывать будущее и заглядывать в события грядущих лет.

2) Ульв (Ульф, Вульф) — на скандинавских языках означает "волк".

3) Сехримнир — в скандинавской мифологии волшебный кабан, которого подают к столу воинам Вальхаллы и который каждый новый день оживает. Символ бесконечных богатств и изобилия, олицетворение воинской удачи.

А визуализацию героев книги — Мии, братьев и остальных — Вы можете посмотреть в моём блоге.

Глава XII: Дар Божий, Кара Господня ?

ГЛАВА XII: ДАР БОЖИЙ, КАРА ГОСПОДНЯ ?

? bi? gleng ond herenes,

wra?u ond weor?scipe ond wraecne gehwam

ar ond aetwist, ?e bi? o?re leas.

Дар для людей — честь и хвала,

поддержка и почет, и бродяге любому

милость и средства к существованию, которых иначе он лишен.

.

Долго упрашивать Варди о помощи не пришлось: старый корабел, знавший каждый уголок столицы как свои пять пальцев, согласился присоединиться к Свенельду и преданным ему дружинникам; с Йоханом было чуть сложнее — молодой человек поворчал несколько минут по поводу бредовости вылазки в город, но одного отца туда не отпустил.

Поэтому уже через час дюжина вооружённых мужчин выступила из стен длинного дома и прошмыгнула в сам Эгерсунн. От некогда процветающего поселения остались лишь руины и дым пожара. Шайки бандитов Инга Трёхпалого, словно крысы, шарили по каждому дому, по каждому жилищу, стремясь забрать с собой любой мало-мальски ценный предмет, который можно было продать или использовать ради собственной выгоды.

— Во что они превратили мою родину... — процедил сквозь зубы Йохан, глядя на окружающие разрушения. — Да пусть каждого из них найдёт справедливая расправа!

— Погоди с расправой, — осмотрительный Варди заметил троицу из мародёров, бесцеремонно выбивших дверь одной из лавок, и по-отечески схватил сына за шиворот, не давая ему выйти из-за угла.

— Тсс, — Свенельд приложил указательный палец к губам и шёпотом продолжил. — Нам лучше не привлекать сейчас никакого внимания.

— Но их трое, а нас двенадцать! — не унимался импульсивный отпрыск Варди и Ингеборги. — Что мешает наказать их за воровство и разрушения?!

— То, что из этой дюжины каждый для меня важен, и я не могу кем-либо рисковать, — нахмурился Свен и показал на один из холмов. — А ещё — мы вышли на охоту за конкретной целью, которая в горячке собственной гордыни даже не думает скрываться и прятаться.

В паре вёрст от городского рынка, в той части Эгерсунна, что расположилась на возвышенности, над одним из домов в действительности реял стяг бастарда: вписанная в окружность рука с тремя пальцами.

* * * * *

Сигурд неподвижно лежал на импровизированной кровати в центре медового зала, его грубое, израненное в боях тело в очередной раз мучилось в судорогах. Некогда сильные, похожие на таковые у хищной птицы черты лица были искажены болью и усталостью.

В воздухе висело напряжение: хирдаманны Свенельда с тревогой смотрели на своего раненого и пусть бывшего, но вождя; а вот среди местных большинство было бы не против его гибели — в отместку за принесённую на земли Ругаланна войну.

Впрочем, забрать его к себе Хель могла лишь благодаря действию отравы. Древние законы гостеприимства запрещали любое посягательство на жизнь посетителя длинного дома, которого пригласила правительница Гуда — даже если тот был отъявленным негодяем.

Темноволосая знахарка-чужестранка по-прежнему усердно трудилась над телом ярла, осматривая его рану и оценивая её тяжесть. Место проникновения оскверенной отваром бешеницы стрелы не спешило затягиваться и зарастать: даже кровь там не запеклась, поэтому углубление продолжало зиять ярко-алой плотью, и лишь края её стали серо-зелёными.

— Недобрый это знак, — пробубнела девушка себе под нос.

Уверенной рукой она наложила на рану припарку из смеси целебных трав. Этот состав был тщательно подобран её предками, а рецепт передавался из поколения в поколение и, как известно, обладал способностью противостоять заражению крови. Если выкурить из тела отраву она не способна, то приложит все усилия, чтобы бороться с побочными эффектами состояния темноволосого викинга.

Едва она коснулась израненной плоти, как бессознательное тело мужчины сильно дёрнулось, а лицо его исказила полная боли гримаса — это свидетельствовало о том, что молодой организм всё ещё не сдаётся.