Трофей для Хищника (СИ)

Сжимаюсь, уверенная, что теперь мне точно крышка. Если Игорь Михайлович сейчас меня вручит Марку, тот меня просто убьет. Хотя, может, даже не просто. Помучает сначала. А если не отдаст, даже не знаю, что сделает со мной сам. Заставит туалеты мыть? Смешно становится от таких предположений, но черт. Ответка просто не может не прилететь. Это еще один скандал в заведении без скандалов. По моей вине.

Игорь Михайлович упирает в меня тяжелый взгляд.

— Там тебя предъявить просят, — он отставляет чашку из-под кофе, поднимается и подает мне руку. — Пойдем, предъявим тебя.

22

В ушах там-тамом стучит сердце. Ладони ледяные. Меня аж мутит от волнения. Ноги ватные и не гнутся. Через силу заставляю себя идти рядом с Игорем Михайловичем. Спасибо хотя бы на том, что не за руку меня ведет. Хотя какая разница? Марк уже видел, что я садилась в машину Игоря Михайловича. Этого достаточно.

По мере того, как я перешагиваю со ступеньки на ступеньку, передо мной открывается все большее пространство первого этажа. Вот уже ближайшие столики показались, вот и дверь, за которой гардероб и выход наружу, слева сейчас появится барная стойка, но я уже вижу брюки и туфли Марка. Желудок скручивает спазм.

Мой бывший муж стоит лицом к бару, облокотившись о каменную столешницу, и рассматривает бутылки на полках. Девочка-бармен явно чувствует себя в его присутствии неуютно. В зале почти гробовая тишина. Занято несколько столиков, и все гости смотрят на Марка и на нас с Игорем Михайловичем.

— А вот и ты, Эля! Тебя я знаю, жена-вертихвостка! — выкрикивает Марк, повернувшись ко мне, когда мы оказываемся на первом этаже. Затем переводит взгляд на Игоря Михайловича и продолжает тем же ядовитым тоном: — А ты, мудозвон, кто такой? Какого хуя на чужих жен залезаешь?

Я замираю, плечи ползут вверх, все тело разом напрягается. Тошнота поднимается такая, что меня вот-вот стошнит. Прикрываю рот ладонью, пытаясь не выпустить весь свой ужас наружу вместе с омлетом. Я близко не представляю, что сейчас произойдет. Мне ужасно страшно.

Игорь Михайлович не останавливаясь направляется к Марку. Мне даже кажется, он улыбается уголками губ, но я этого не вижу. Я бы хотела, чтобы он был настолько спокоен. Пячусь, наблюдая эту немую сцену, пока не вжимаюсь спиной в стену. Бежать некуда, остается только смотреть.

Марк сверлит Игоря Михайловича ненавидящим взглядом, упирает руки в бока, разводя полы серого дорогого пиджака. Готов отразить удар? Готов к словесной перепалке? Только мне вот кажется, что не будет никакой словесной перепалки. А будет…

Приблизившись на расстояние вытянутой руки, Игорь Михайлович, до этого спокойный и расслабленный, резким выпадом сокращает дистанцию и бьет Марка в живот и в лицо. Почти одновременно. Забываю вдохнуть. Марк падает на колени и складывается пополам. Хрипит, опираясь одной рукой на пол, вторую прижимает к ребрам.

Игорь Михайлович как ни в чем не бывало окидывает взглядом замерший, как и я, зал, жестом подзывает двух мальчиков-официантов.

— Мужчине нехорошо, выведите его во двор подышать, — приказывает им и поворачивается ко мне. Иронично добавляет: — Идем, жена-вертихвостка, поговоришь с мужем, раз он явился.

Официанты беспрекословно ставят подносы на бар и, подхватив Марка под руки, волочат в коридор к заднему входу в ресторан. У меня внутри все дрожит. Наверное, я сейчас мертвенно бледная, и еще меня знобит. О том, что будет потом, я даже думать не хочу. Сейчас надо пережить завершение беседы с Марком.

Следом за официантами, которые так и волочат Марка до самой улицы, выходит Игорь Михайлович, за ним я. Он спускается по лестнице, где медленно выпрямляясь покачивается Марк, официанты отходят на пару метров. Это больше похоже на дуэль, чем на разговор. И законы, по которым будет развиваться ситуация, мне неведомы. Я впервые такое вижу. Да и меня никто никогда между собой не делил. Если бы не было так страшно, я, наверное, могла бы порадоваться, что Игорю Михайловичу хочется меня отвоевать.

— У тебя какие-то претензии к моей помощнице? — спрашивает Игорь Михайлович строго.

— Она все еще моя жена, — рычит Марк, — я не отпускал ее. Развод не дам, слышишь, Эля? — он бросает взгляд на меня поверх широких плеч Игоря Михайловича. — И ты, — Марк тычет в него пальцем, — мне ее вернешь.

— Насколько я сумел понять, Эльвира не хочет возвращаться, — Игорь Михайлович оборачивается ко мне, чтобы спросить, наверное, так ли это, но в этот момент Марк набрасывается на него.

Подлый упырь! Ублюдок! Выждал момент, когда противник не видит. Это поступок труса!

Марк сшибает Игоря Михайловича на землю, впечатывает кулак ему в лицо. Хочется зажмуриться. Мне дико жаль, что это происходит! Так не должно было случиться!

Хочется крикнуть Марку, чтобы остановился, но я себя останавливаю. Отец говорил, что нельзя показывать мужчине, что он слабый. Даже когда он уязвим, женщина, которая подает руку помощи, воспринимается как унижающий фактор. Стараясь защитить Игоря Михайловича, я покажу, что считаю его несостоятельным сделать это самостоятельно.