Трофей для Зверя (СИ)

Несмотря ни на что, ее спина была прямая, шаг уверенный, на лице не отражалось ни единой эмоции. Лишь оказавшись в темном проходе, она оперлась обеими руками в стену и, опустив голову, надрывно дышала. Ее трясло, зуб на зуб не попадал, и казалось, что боль со спины растекается по всему телу.

— Проклятье, — оттолкнувшись от стены, продолжила свой путь, чувствуя, как ткань на спине пропитывается кровью.

Ей хватило сил наведаться на полигон и даже появиться на очередном пиршестве, где все те же придворные, которые наблюдали за ее наказанием, громко смеялись и пили эль из золоченых кубков, а король сидел на возвышении и наблюдал за ними с ленивой улыбкой победителя. Рядом с ним вилась Тира, выглядевшая совершенно счастливой. На ее голове красовался светлый парик с ярко-розовыми прядями, на шее — новое колье с рубинами, подарок щедрого любовника.

Глядя, как эта пустышка ласково льнет к его рукам и поправляет корону, сползшую на бок, Мел впервые подумала о том, что король просто жалок.

К счастью, когда дело дошло до настоящего веселья, Вейлор отправил ее восвояси. Привычно отдав распоряжение стражам, Мелена ушла. Как бы она ни держалась — боль выматывала. Сил не было совершенно, и остаток пути она проделала, придерживаясь рукой за стену.

* * *

Перед дверью она остановилась и устало прижалась лбом к шершавому дереву. Внутри поджидал кхассер, а это значило, что снова придется держать спину прямо. Показывать ему свою боль хотелось еще меньше, чем лживым подданным короля, но Мел знала, что от него не спрячешься и не закроешься, как от остальных. Даже если он будет просто молча смотреть, этот взгляд станет сдирать слой за слоем, с каждым мигом проникая все глубже.

— Надеюсь, ты спишь, — едва шевеля пересохшими губами, произнесла она и толкнула тяжелую дверь.

Увы, Маэс даже не думал спать. Наоборот, он ходил из стороны в сторону, насколько позволяли его цепи и напоминал хищника, вышагивающего вдоль прутьев клетки. При ее появлении он обернулся, шумно втянул воздух и в янтарных глазах заплясали первые черные вихри.

— Чего уставился? — огрызнулась Мел, проходя мимо.

Как же сложно было держать шаг ровным и не морщиться от каждого движения.

Стоя к андракийцу спиной, она расстегнула плащ и бросила его на одинокий стул. Ее движения были скованными и медленными, и как бы она не держалась, сил оставалось все меньше.

Ей отчаянно хотелось остаться одной, лечь, закрыть глаза и ничего больше не чувствовать, но за спиной стоял зверь и его взгляд давил так отчетливо, что игнорировать не получалось:

— Чего тебе? — получилось тихо и как-то совсем не весело. Устала.

— У тебя кровь.

— У меня все отлично.

— Я чую ее запах, — его голос стал хриплым.

От этих слов и надломленного голоса по спине холодной волной прошлись мурашки. С кислой усмешкой она обернулась к нему:

— И как? Нравится?

— Нет, — слишком поспешно и зло. Но разбираться в его интонациях не было желания.

— А я думала, ты будешь упиваться этим. Разве может быть что-то слаще крови врага? Может, хочешь посмотреть? Уверена, тебе понравится, — шагнула к нему, с каким-то внутренним разочарованием замечая, как поспешно он делает шаг назад.

— Нет, — Маэс сморщился так, будто ему под нос сунули гнилое яблоко. Потом отошел в самый угол и плюхнулся на пол, громко звякнув цепями.

— Какой же ты воин, если боишься крови?

— Я не сказал, что боюсь, — хмуро ответил он.

— Значит дело во мне, — Мел равнодушно пожала плечами, тут же получив новую порцию боли. — Не так аппетитна, как хотелось бы?

Проигнорировав ее слова, кхассер уставился мрачным взглядом в стену. На какой-то миг, ей даже показалось, что он задержал дыхание.

Надо было отдать его на потеху Вейлору. Посидел бы в клетке перед толпой, глядишь, стал бы покладистей. Пусть бы в него тыкали палками, бросались камнями, смеялись и обзывали. Какое ей до этого дело? Если бы не уперлась, то отделалась бы всего пятью плетьми вместо двадцати, и было бы не так тошно.

Она ушла в купальню. Уже там, шипя и ругаясь на все лады, медленно стянула камзол, а следом нательную рубашку. Местами тонкая ткань присохла к ранам, и сдирая ее Мел чувствовала, как по спине снова катятся капли крови. Когда она закончила, и безнадежно испорченная, покрытая бурыми разводами рубашка упала к ногам, руки вспотели и дрожали, голова кружилась, запах крови ощущался даже на языке.

Ей пришлось упереться руками в туалетный столик и стоять так, пока бешеный хоровод перед глазами не замедлился. Только после этого она смогла до краев набрать теплую купель, вылила туда два флакона со снадобьем — одно черное от заразы и воспаления, второе — красное от боли, и стиснув зубы, чтобы не закричать, опустилась в побуревшую воду.