Трофей императора

И что же? Договор так и не вступил в силу. Император Ламаррии и пальцем не пошевелил. Просто смотрел, как рвут на куски маленькую Этрурию!

Гхарров дарг! Чтоб ему пусто было!

Ленси на секунду прикрыла глаза. Гнев ударил ей в голову, и внутри отозвалась магия Света. Та самая, которую она взращивала в себе на занятиях. Та самая, что однажды помогла ей вырваться из хватки Имиры.

Сила вскипела где-то в самом центре ее естества, обдав жарким пламенем. Наполнила вены бурлящим потоком, толкнула вперед.

Нет, еще ничего не закончилось! Герцог Феликс поторопился праздновать победу!

Она все исправит одним взмахом руки. Нужно лишь найти дядю.

И стоило этой мысли сформироваться у нее в голове, как окружающее пространство вновь подернулось белесым туманом. Но на этот раз он тут же растаял, а принцесса осознала себя стоящей посреди комнаты с узорчатыми стенами.

С гулко бьющимся сердцем она огляделась.

Это место было ей не знакомо. И в то же время оно не оставляло сомнений в своем назначении.

Высокие стрельчатые окна, стены, украшенные мозаикой, под ногами пышный ковер с замысловатым рисунком. Роскошная мебель, инкрустированная слоновой костью и разноцветными камнями. В центре – детская колыбель, прикрытая полупрозрачным балдахином. Рядом на высокой стойке дымится в курильнице фимиам, и душистый дымок поднимается к куполообразному потолку, расписанному драгоценной эмалью.

У колыбели, уронив темноволосую голову на сложенные руки, дремала женщина в платье из зеленого бархата.

Ленси задержала на ней взгляд. И сердце кольнула ледышка.

С того места, где стояла девушка, был виден только затылок незнакомки и высоко уложенный шиньон, обвитый ниткой изумрудов. Но это не помешало узнать ее.

- Климена… - беззвучно выдохнула Валенсия, узнав жену дяди. Вот еще одна виновница всех этих бед!

Женщина вздрогнула, будто что-то услышав, и подняла голову. Ее затуманенный взгляд обвел помещение.

- Кто здесь? – голос прозвучал хрипло и настороженно.

Ленси дрогнула, отступая к стене. Но в следующий миг поняла, что Климена ее не видит.

Неслышно ступая по мягкому ковру, принцесса приблизилась к колыбели. Там, в батисте и кружевах, лежал толстый розовощекий младенец с алыми щечками.

Единственный сын герцога Феликса, его наследник, его отрада. Тот, ради кого он готов был сойти в Преисподнюю, нарушить все клятвы и убить собственного брата.

Ленси немного отодвинула край балдахина. Безмятежный вид малыша вызвал у нее новый всплеск гнева. Магия в крови шевельнулась, напоминая о себе, и девушка вцепилась пальцами в край колыбели.

Между тем Климена склонилась над колыбелью с другой стороны. Заворковала, поглаживая согнутым указательным пальцем бархатную щечку ребенка:

- Скоро ты станешь королем Этрурии, мой драгоценный. Весь народ преклонит колени перед тобой. В монастырях будут молиться за твое здоровье, ты станешь равным правителям других государств! Я позабочусь о твоем благоденствии. Осталось только нашему папочке уладить небольшую проблему.

За ее спиной дрогнула занавесь, прикрывавшая выход из комнаты. И в детскую стремительным шагом вошел сухопарый мужчина в сером мундире с коричневыми петлицами. На его груди сверкал герб Тилезии, усыпанный алмазами. Напомаженные волосы были уложены изысканной волной, а под тонким орлиным носом серебрились пышные усы.

Ленси узнала герцога Феликса.

Приложившись губами к руке супруги, он порывисто произнес:

- Вот и все, моя дорогая. Путь свободен.

- Ты сделал это? – голос Климены дрогнул то ли от радости, то ли от напряжения.

Феликс поморщился:

- Не сам, конечно. Но можешь быть уверена, я все видел своими глазами. Фабиан мертв, его дочери тоже. Мои люди позаботятся о телах. Официальная версия для народа – «старый король и его принцессы добровольно ушли из жизни, не вынеся поражения».

- Ты забыл о Валенсии. Эта девчонка способна доставить нам неприятности.

А Валенсия все это время незримо стояла у них за спиной и чувствовала, как внутри нарастает гнев. Как ненависть захлестывает разум колючими, ледяными порывами. Как ярость поднимается неудержимой волной, угрожая смести остатки самообладания.

Они убили ее отца! Убили сестер! Неужели она так и будет стоять, бессильно стискивая кулаки, и ничего не сделает? Разве эти двое не заслуживают самого жестокого наказания?

Не помня себя, не замечая странного марева, охватившего ее тело, она пересекла расстояние, отделявшее от колыбели.

Сначала она покончит с ребенком, чтобы заставить мучиться этих двоих. А потом разберется и с ними.

Кожа принцессы покрылась мурашками, волосы на затылке поднялись дыбом, и все ее существо наполнило почти осязаемое напряжение, только и ждущее, когда ему дадут выход. Оно вспыхнуло крошечными огоньками. Огоньки зарождались где-то в центре груди, разлетались к плечам и оттуда стекали к ладоням, концентрируясь в ослепительно-белый шар. Этот шар становился все больше с каждым вдохом, с каждым ударом сердца. И в его глубине вспыхивали голубые разряды.