Трофеи орка

После того, как в начале этой ночи они сошли со скалистой тропы, их путь лежал через поле, давно заросшее дикой травой. В этой траве они и заночевали. И теперь Лугг бежал по полю и вспоминал: когда на горизонте все еще стелился ровный ковер зелени, орки, спускаясь, рассматривали верхушки драгоценных эльфийских деревьев и подбадривали друг друга скабрезными шутками о хрупкости противника и силе опытных орков. Нужно было еще тогда понять, что Джарру не просто так подходил к нему с расспросами. Но Лугг не мог всерьез задуматься о возможности такой глупой выходки со стороны собрата по отряду. Можно было ожидать чего-то подобного от Снагги или юного Миррэга, но не от Джарру. Луггу хотелось бы верить, что его воины, его братья не способны на такое, но в итоге оказалось, что они все думали каждый о себе. И Джарру ничем не лучше. Отправляясь в этот поход, Лугг и представить себе не мог, что ему придется приглядывать за всеми, словно он нянька.

Лес приблизился вплотную и расстилался до самого горизонта, обманчиво спокойный, красивый и древний, как сама жизнь. Дэргг шел позади, не обгоняя, но и не отставая. Лугг некстати подумал, что следовало бросить Джарру на растерзание эльфам, но отчего-то не желал так легко отдавать остроухим одного из самых закаленных бойцов.

Они остановились у кромки, не решаясь ступать на чужую землю, дальше нужно было идти только вместе. Одинокого путника в этом лесу ждала смерть, даже если его противник тонок, остроух и эфемерен. Лугг это понимал.

– Джарру вошел в лес, – сказал он.

Дэргг тяжело вздохнул.

– Нужно идти назад, мы уже не догоним его.

Это было сказано так, словно Джарру был уже мертв. Сколько раз они вместе шли в бой? Рубились и прикрывали спины друг друга? Лугг сглотнул образовавшуюся во рту горечь. Дэргг коснулся его плеча, но Лугг не принял утешение.

Рассматривая тысячелетние дубы с толстенными стволами, заросшими мхом, ему хотелось винить во всем Мертвый замок и его обитателей. Им не стоило принимать подаяние магов, нужно было идти дальше и искать битву, кровь или смерть. Орки были рождены для того, чтобы пробивать себе путь ятаганом, а не отсиживаться за спиной у магов. Джарру мог чертовски соскучиться по игре со смертью. Только вот что он в результате получил?

Назад они с Дэрггом шли, еле переставляя ноги. Но даже спиной Лугг ощущал всю опасность и зло, которое таил в себе Лунный лес. Листья тихо шелестели, словно перешептываясь за спиной. Казалось, откуда-то издалека слышна тихая, бесконечно прекрасная эльфийская песнь, и они оба знали, что ничего хорошего она им не сулит.

***

Они нашли Джарру уже после того, как вошли в Лунный лес всем отрядом. Он не прошел и одного лье. Лежал, раскинув руки и ноги у очередного необхватного дерева, а его мертвые глаза смотрели на них, словно Джарру хотел поделиться какой-то неведомой им тайной.

Он даже не успел достать свой ятаган, который так и покоился в ножнах на бедре. Губы чуть приоткрыты, клыки торчат, а в плече глубоко сидит изящный точеный дротик. Шаркку закрыл ему глаза, достал острый нож и, обрезав умершему волосы, сунул к себе в котомку, чтобы потом отдать близким Джарру.

Лугг знал, что Джарру и Шаркку были выходцами из одного поселения и прошли свой путь плечом к плечу. Это потом началась Вторая Гномья Война, и их перебросили в отряд Явво Отважного, отца Лугга. Ему тогда было всего семнадцать циклов, и с тех пор он доказал, что может не хуже своего родителя вести за собой воинов. Схватка магов, названная Шахматной (потому что в ней черные маги выступили против светлых) стала их третьей настоящей войной. И именно там они связали себя кровью, сплотившись крепко, словно на самом деле были братьями.

Лугг остановился и посмотрел на орков, которые долго спорили, прежде чем надеть длинные прочные штаны из дубленой кожи и закутаться в шкуры. Эти одежды зимой защищали их от холода. Но сейчас они должны были послужить щитом. Увидев Джарру, орки, наконец, поняли, что ядовитый дротик легко мог перечеркнуть жизнь любого из них. Еще в Буром лесу Лугг приказал каждому сделать себе рогатку и посох, а также набрать мелких камней, но теперь стало понятно, что этого не достаточно. И мертвое тело Джарру доказывало это особенно красноречиво.

Высоко в ветвях деревьев пели птицы, ветки покачивались из-за ветра или чьих-то шагов, листья шелестели, и Лугг опять услышал пение. Как в тот раз, когда они с Дэрггом стояли у кромки леса.

В сравнении с другими землями, во владениях эльфов легко было потерять бдительность, потому что все – от крон деревьев до самого крохотного кустика – дышало жизнью. Зелень резала глаза, небо сквозь небольшие просветы листвы казалось как никогда голубым, а запах земли, трав и цветов забивал ноздри. Лугг не отпускал пяту, держа натянутой тетиву с того самого момента, как они ступили на землю остроухих, и его было не обмануть всей этой красотой и умиротворенностью.

По этому лесу ходит Смерть, и он не желал с ней встретиться.

– Проклятое место, – еле слышно шепнул Дэргг, передергиваясь.