Трофей Степного Хана

У него опять проскочил этот характерный жест, он поднял правую руку и потер пальцы. Аля проследила этот жест и спросила:

- Вы пропустите его сюда?

Это означало промедление почти на сутки, но можно было понять. У этих коронованных особ всегда протокол.

- Нет, - прищурился эмир.

Вот теперь она похолодела.

- Но вы же дали слово, что я буду гостьей в вашем доме, пока за мной не придет муж!

Он сделал шаг к ней, потом второй. Очень хотелось отступить, но это выглядело бы как бегство. А мужчина остановился напротив и произнес:

- Я дал тебе ОДНО слово. Ты сама отказалась уйти, когда за тобой пришли.

- Но это был не мой муж! - воскликнула Аля.

- А это уже неважно, - цинично усмехнулся мужчина. - Раз ты предпочла остаться здесь, значит, так и будет.

Вот он, подвох! Повисло звенящее молчание.

Аля смотрела на него и понимала - что ни говори сейчас, он  не услышит, потому что уже все решил и даже определил ей место. Тот-то все приглашал ее в гаремный садик! На какую-то долю секунды Але стало страшно. Но страх был жестоко подавлен, а в памяти всплыли слова шамана:

«Дракона можно поймать, но никто не сможет удержать его силой».

Она оглянулась на ажурную решетку и спросила:

- Ваша обещание, что я здесь гостья, еще в силе?

- Да, - мужчина заносчиво откинул голову. - Это слово в силе. Ты здесь гостья, пока сама иного не захочешь.

- Если я гостья, я хочу уйти,  - сказала она. - Благодарю за прогулку, великий эмир. 

Повернулась и ушла.  

  

***

Эмир смотрел гостье вслед и удивлялся сам себе. Стерпеть такое от женщины? Он мог приказать сечь ее плетьми. С нее содрали бы платье и высекли прямо здесь, у него на глазах. А вместо этого он испытывал странное удовлетворение и азарт борьбы.

Шорох послышался сзади. Эмир недовольно поморщился, визирь явился не вовремя. Сбил его мысли.

- Что? - обернулся Микдад. - Говори.

И двинулся в сторону от ворот гаремного сада.  

- Великий эмир, - начал визирь, склоняясь перед ним. - Войско степняков огромно.

- И что с того? У нас есть армия, наши земли надежно защищены, - на ходу ответил Микдад.

- Великий эмир. Там два войска...

- Два? Вот и хорошо! - зло усмехнулся эмир. - Пусть истребят друг друга, а мы будем смотреть со стен.

- Дозволь сказать...

Он уже знал, о чем будет говорить визирь, и от этого снова почувствовал, что ярость начинает его душить.

- Может быть, стоило бы отдать им... э... причину?

Микдад резко обернулся к нему.

- Нет! И чтобы больше я этого не слышал! - потом спокойно добавил, расправив складки на рукавах своей одежды: - Наши стены неприступны.

И направился в кабинет.

 

***

Как и следовало ожидать, ворота для них были закрыты. Тэмир смотрел на высокую стену, ощетинившуюся стрелами.

- Слева, великий хан, - проскрипел Забу-Дэ.

Тэмир уже видел. Слева приближалось войско. Во всаднике, ехавшем впереди, он сразу узнал  Дер-Чи.

Глава 32

С того момента, как он вырвался из-за стены, Дер-Чи был сам не свой. Неожиданно воспалилась рана на плече, как будто меч даулета был смазан какой-то отравой. Но с этим Дер-Чи справился быстро. Рану прижгли каленым железом, и все.

Но что творилось с ним самим!

Воспоминания постоянно возвращались, все, до мелочей. Он прокручивал в голове каждый взгляд, каждый шаг, кричал в душе слова, которые остались невысказанными. И нет. Дер-Чи не собирался смириться с поражением. Ему нужна эта, ставшая его проклятием, женщина. Любой ценой.

Взять ее себе. Он уже не знал, что будет с ней делать, все в душе перемешалось - наваждение, ненависть, похоть, жажда. Зато Дер-Чи знал, что сделает с эмиром Керканда. Когда он войдет в город, голову Микдада прибьют к воротам, а рядом шкуру Джейдэ.

Он уже видел, как ободранное тело даулета на площади жрут собаки. Но все это пока разбивалось о невозможность ударить немедленно, и он вынужден был мучиться бездействием и сгорать от нетерпения.

За стеной его ждало войско, два мингана. Дер-Чи в любой момент готов был броситься в бой. Однако, как бы он ни был распален яростью и жаждой мести, он понимал, что с двумя минганами через хорошо защищенную стену не пробьется. Потому все время двигался вдоль, ища слабое место, чтобы напасть.

Когда он увидел подошедшее к стене большое войско, Дер-Чи понял, что судьба посылает ему удачу. Если у него будет тумен, он сумеет взять Керканд. Надо было только взять тумен. А между ним и войском стояла досадная помеха - хан Тэмир. Змееныш, обманом вползший и занявший его место.

Он подъехал ближе и вскинул руку в знак того, что хочет говорить, а потом воткнул в землю свое копье и выкрикнул:

- Ялал той! Выходи, если ты мужчина! И пусть победитель возьмет все!

 

***

- Ахмак нохой* (дурной росомаха), - ворчал Забу-Дэ, глядя на старшего сына Угэ.

Потом сплюнул и покосился на две тысячи воинов, что стояли за спиной Дер-Чи. Два мингана могли неплохо им пригодиться, тумен был бы полный. Со свистом выдохнул воздух и нетерпеливо дернул рукой поводья. Если начнется бой, они потеряют людей. Перед штурмом это было лишнее.

Рисковать тоже было лишнее.