Трофей Степного Хана

Он оглядел ту горстку воинов, с которыми пришел этот хан Тэмир, и заметил среди них Джейдэ. Мерзавец, двурушник, давно надо было его казнить! Однако он невозмутимо спросил даулета:

- Ты поэтому ее ко мне привел?

- Нет, великий эмир, - коротко поклонился тот. - Зная о твоем исключительном благородстве, я просил тебя принять ханшу Алию гостьей, пока за ней не явится муж. И я вижу, не ошибся.

Микдад медленно и дробно рассмеялся. Даже с мечом у горла он отказывался признавать поражение. А пауза затянулась. Неизвестно, чем бы это закончилось, но тут вмешалась женщина:

- Великий эмир, я прошу вас выслушать, - быстро сказала она, протягивая к нему руки.

Микдад проводил взглядом ее жест и произнес:

- Я слушаю.

- Мне снился страшный сон, - женщина начала говорить, а ему показалось, что ее лицо вдруг осветилось, как будто она была прорицательницей или гостьей из другого мира. - Я видела кровь и огонь! Реки крови текли по улицам города. Прошу вас, великий эмир, не дайте этому случиться! Откройте ворота, спасите город от разрушения.

Снова повисла тяжелая, напряженная пауза.

Наконец эмир сухо усмехнулся:

- Разве я могу отказать в просьбе женщине?

Ему проще было так, чем признать поражение. А после он отдал свой меч и проговорил:

- Открыть городские ворота. Сдаюсь тебе, хан Тэмир.

 

***

На лице эмира в этот момент не отражалось никаких чувств, однако он был предельно сосредоточен. Голова работала кристально ясно, мысли проносились мгновенно. И складывались в картину, как обратить временную уступку (эмир склонен был именно так называть необходимость сдаться варвару) в победу. Сейчас он уже не думал о женщине.

На кону была власть! Кто имеет власть, имеет все.

Память услужливо подбросила сведения: Тэмира провозгласило ханом войско. Что ж, воин он исключительный, это невозможно не признать. Дерзкий и безрассудно храбрый. Но воин - это всего лишь воин. Микдад презрительно хмыкнул про себя - таких дерзких и безрассудно храбрых в его армии было достаточно.

Воин не знает, что такое искусство управления, его дело умирать.

Этот степняк знал, на что шел, и потому пришел сюда один. Микдад мог бы приказать убить его прямо сейчас. Но тогда он сам умрет первым. А орда, стоящая за стенами города, просто изберет себе нового хана. Его смерть будет бессмысленной.

Впрочем, вариант своей смерти эмир даже не рассматривал.

Борьба. Выбрать  правильный момент и ударить!

Вблизи варвар казался моложе. На вид ему нельзя было дать и двадцати пяти. Мальчишка рядом с ним, опытным мужем. Тем легче будет его обыграть.

Эмир смотрел ему в глаза, отдавая ему меч, и думал:

«Ну же, ты получил то, что хотел. Ты победил. Теперь расслабься. Убери от моего горла меч. И тогда я уничтожу тебя и жалкую горстку твоих людей, а ваши шкуры повешу на ворота».

Нервное напряжение достигло пика, он даже дышать перестал.

Варвар спокойно принял у него меч, однако своего меча от его горла не убрал. А наоборот - отдал быстрый приказ своим людям, и теперь на эмира было направлено уже десять мечей. Отвратительно было спиной ощущать ткнувшиеся в него острия.

Микдад медленно и раздельно произнес, скрывая лютую досаду:

- К чему это все? Я, кажется, дал слово.

Только сейчас в непроницаемых серых глазах степняка отразилось что-то вроде насмешки. Он убрал меч в ножны и проговорил:

- Твое слово очень тяжелое, эмир. Мои люди помогут тебе держать его.  

Микдад испытал взрыв бессильной ярости. А хан Тэмир продолжал:

- Открой ворота и прикажи своим людям сложить оружие. Всем, кто сдастся добровольно, я обещаю помилование.

 

***

Город был сдан.

Без кровопролития. Но пока это происходило, прошло несколько крайне неприятных для эмира часов, когда он сидел в тронном зале и на него были направлены мечи варваров. Положение было унизительным. Холодная ярость кипела в нем, но он вынужден был это терпеть.

Хан Тэмир все это время находился рядом, не отходил ни на шаг. Неудивительно. Ведь его жизнь так же точно висела на волоске. Он просто стоял спиной к эмиру и ждал. И его женщина стояла рядом ним.

Возможно, ее присутствие и было причиной, но в какой-то момент эмир обуздал слепящий гнев и стал размышлять. Да, он несколько недооценил этого «простого воина». Это был опасный противник, и его молодость тут ни при чем. Но! Он не правитель. Истинный правитель, каким Микдад считал себя, никогда не пошел бы на подобную авантюру. Правитель должен мыслить шире и быть недосягаемым. И вместе с тем, это он сейчас ощущал себя пленником в собственном дворце, а мальчишка хан стоял к нему спиной!

Это выводило эмира из себя, требовало немедленной мести. Однако у него было достаточно времени, чтобы трезво оценить положение.

Он сдал город, но пока еще не проиграл. Степняки просто не смогут управлять таким обширным и развитым царством. Что они знают, кроме своих стад? Они дикари. Им понадобится опытный наместник. Им не найти лучшего наместника, чем он, у них просто не будет другого выбора.