Трофейная банка разбитая на дуэли

Иногда Лодька думал, что надо бы привести Лёнчика на Стрелку, познакомить с ребятами. Но каждый раз появлялась опаска. Нет, не боялся он, что захихикают: вот, мол, нашел дружка-маломерка. "Герценские" не такие. Вон, десятиклассник Шурик нянчится с первоклассником Славиком, и это всем кажется нормальным делом. Но Лодька не хотел, чтобы Лёнчика видел Борька. Словно оберегал от дурного глаза... А еще чудилось ему, что на Стрелке могут случиться события, от которых Лёнчику лучше быть в сторонке. Такое вот непонятное предчувствие...

Сбылась мечта...

Мама потрясла несчастного Лодьку за плечо в восемь утра. Дребезжащее радио на кухне исполняло гимн:

...Нас вырастил Сталин, на верность народу,

На труд и на подвиги нас вдохновил...

Лодьке не хотелось ни труда, ни подвигов.

— М-м-м...

— Севушка, у меня к тебе дело...

Он не разлепил ресниц.

— Прямо сейчас?

— Да, моя радость. Надо отнести Ирине Тимофеевне материю и выкройку для юбки...

— Мам, ну, зачем мне юбка? — (А спать так хорошо.) —Я кто, шотландец?

— Не остри. Юбка для Валентины Георгиевны. Она попросила меня передать отрез, я обещала. И сделать это необходимо до девяти. Ирина Тимофеевна опасается, когда к ней приходят с такими делами в рабочее время...

— Я не понимаю... — Лодька все еще глупо надеялся на милосердие судьбы. — Какой-то Валентине Георгиевне нужна юбка. А Ирина Тимофеевна чего-то опасается... А я-то здесь причем?

— Всеволод!

— Ну чего "Всеволод"? — простонал он. — Человек не имеет права поспать досыта в последние дни каникул?

— Во-первых, еще не последние. Во-вторых, сможешь спать и после каникул. Восьмиклассники наверняка будут учиться во вторую смену...

— Вот подарочек! — Лодька приподнялся на локтях. — Куда смотрит ваше Гороно?! Вместе с дорогой и любимой Гетушкой...

— Смотрит куда полагается.

— Ага, "куда полагается"! Зачем вообще эта контора!

— Чтобы я могла получать в ней зарплату. Кормить себя и своего ненаглядного отпрыска...

— Я же говорил: пойду в техникум, Дали бы стипендию...

— Дали бы. Сначала прямо там, а потом еще на улице, вдогонку... Вспомни свое Свидетельство, математик...

— А чего! У меня, между прочим, по геометрии четверка!

— Кажется, единственная во всей ведомости...

— Чего-о!! — Ошарашенный такой клеветой, Лодька задрыгал ногами, отбросил одеяло.

Мама засмеялась:

— Должна же я была тебя как-то встряхнуть... Или принести кружку с водой?

— Сплошная инквизиция... И после этого говорят о родительской любви...

— Правильно говорят... Сверток на моем столике, в желтой бумаге. Завтрак на плите. Я пошла, у нас сегодня проверка отчетности...

Лодька пошел к умывальнику чистить зубы (порошком со вкусом штукатурной крошки). Мятый черный репродуктор (еще военного времени) с засиженным мухами проводом бодро голосил:

Сталин и Мао — братья навек!

Братья навек!

Братья навек!...

— Ну, братья так братья, — плюясь порошком, сказал Лодька репродуктору. — Чё орать-то...

За окном, на ближней станции злорадно протрубил паровоз. Возможно, он тащил поезд "Москва-Пекин". И, наверно, поэтому репродуктор не унимался:

Москва — Пекин!

Москва — Пекин!

Идут-идут вперед народы!

За мирный труд, за прочный мир

Под знаменем свободы!..

"Какая уж тут свобода, подняли ни свет, ни заря..." (Хотя, по правде говоря, были и свет, и заря, и яркое утреннее солнце, и веселые воробьи за окном).

Лодька съел прямо со сковороды вермишель (скользкая и противная!) с жареным карасем (костлявый такой, весь язык Лодьке исколол). Похлебал чаю, взял сверток и пошел выполнять "подпольное поручение".

Передача свертка прошла быстро и незаметно. Без четверти девять Лодька уже выкатился со двора на улице Семакова, где находилась контора с Ириной Тимофеевной.

А что дальше?

Ну, не домой же идти! Может, на Стрелку? Но едва ли кто-то из "герценских" появится там в такой час (не всех же родители подымают спозаранок из-за юбок и всяких там Ирин Тимофеевн!).

Лодька пошел по улице Семакова к центру. В канавах не так густо, как в июне, но все равно празднично цвели августовские одуванчики. Лодька привычно радовался причудливой старине домов и разлапистой зелени рябин и кленов. И так же привычно готовился "не смотреть" в сторону ненавистного здания на углу Республики. И не стал смотреть. Глядя направо, свернул за угол Реконструктора, чтобы заскочить в "Подписные издания" — вдруг так же, как год назад, увидит там новинку в "приключенческой" рамке?

У магазинных дверей Лодька убедился, что он дважды растяпа. Во-первых, магазин открывался только в одиннадцать утра (надо бы помнить!). Во-вторых, сегодня он не должен был открыться вовсе: понедельник — выходной для всех магазинов день!

Лодька сказал себе ласковые поощрительные слова и, наплевав на правила уличного движения, пересек улицу Республики прямо через газоны. (Тем более, что транспорта было всего-то — раздолбанный синий автобус вдали да скрипучая пролетка с полусонной (как Лодька в восемь утра) кобылой...