Трофики

– Жертвенный алтарь, – предложил свою версию Семен.

– Лобное место, – возразил Олежка, и оба задумались, чем эти два понятия близки, а чем отличаются.

Окрестности «алтаря» заросли одуванчиками. Дебри травы чередовались с глинистыми проплешинами. Пустырь окружали просевшие избы, навязчиво напоминающие землянки. С правой стороны выделялась крупная центральная – она фактически сохранилась, хотя и выглядела жалко. В фундаменте, обмазанном глиной, зияли пустоты, из стен вываливались доски. Стены покосились, казалось, что дом способен развалиться от слабого дуновения ветерка, и странно, почему он этого не сделал раньше. Возможно, внешность была обманчива. При жизни это было нелепое грубое сооружение. «После жизни» оно стало еще более невразумительным и зловещим. К покосившемуся бревенчатому коробу примыкала приземистая пристройка. У дома имелся второй этаж – вернее, просторный чердак, окна которого были забиты крест-накрест. Крыша просела, со стропил свешивалась труха и пакля. У центрального входа имелось подобие веранды, половина которой благополучно обвалилась. Заросли бурьяна окружали строение. Трава пробивалась между бревнами, в отдельных местах перекрывала оконные глазницы. Стены провисали, словно их вспарывали гигантским ножом.

– Сельсовет, что ли? – угрюмо резюмировал Олег, обозрев выделяющуюся в антураже избу.

– Домик местного шейха, – поправил Семен. – Предводитель общины, глава секты, духовный лидер и наставник, как там его еще… Пастырь, кормщик, Бог, Христос, апостол… Наверняка жил тут со своей «богородицей» – в комфортных жилищных условиях, в почете, в полном авторитете…

Люди не расходились, кто-то присаживался на землю, кто-то предпочитал не садиться, настороженно озирались. Борька пропал с концами, и надежда, что он вернется, превращалась во что-то эфемерное. Западные подступы к деревне окутал желтый туман. Он расползался во фланги, вставал над кладбищем, над скалами на южной стороне Распад, но особой агрессивности не проявлял. С противоположной стороны за косогором возвышался лес – какой-то малопривлекательный, криворукий, черный.

– Где мы, люди? – с дрожью в голосе спросила Алла.

– Не говори, подруга, – фыркнул Руслан (и Алла покосилась на него с удивлением и неожиданной неприязнью). – Я тоже, как Колумб, не понимаю, куда приплыл.

– Открываем дискуссию? – предложил Олег. – Что за место, что за туман, куда подевался Борька?

– Кто хрюкал в тумане перед тем, как он пропал… – как бы невзначай заметил Генка, и все вздрогнули, стали делать вид, будто замечание их никоим образом не касается.

– Хватит нагнетать истерию, – обозлился Артем. – Всему имеется разумное объяснение, иначе быть не может. Туман над озером не такая уж экстраординарная вещь. Всего лишь мелкие продукты конденсации водяного пара. «Хрюкнула» ветка или глина под ногами. А Борьке надоест прятаться – сам вылезет. Посудите сами, – рассуждал Артем. – Борька нагнетает страх, ему необходимо, чтобы мы до смерти перепугались и убрались к машине – то есть проиграли пари. Он остается один и огребает все бабло. Спор был честный, надо отдавать. Мы можем, конечно, послать его к такой-то маме, сказать, что ничего он не получит – мол, договоренность отменяется большинством голосов, но как-то… не комильфо, да? Мы же порядочные люди. Да и Борька нас с дерьмом смешает. Бандитов, конечно, не наймет, чтобы выбить долг… хотя кто его знает.

– И долго прикажешь тут торчать? – разозлилась Рогачева.

– Как было оговорено – пять часов, – Артем покосился на туман, блуждающий за околицей, потом на часы, которые показывали два часа дня.

– Ну все, накрылся пикник, – посетовал Генка. – Объявляются учения – в условиях, максимально приближенных к боевым… Может, за мясом и напитками сгоняем?

– Издеваетесь? – вздрогнула Алла. – Идите сами, я никуда не пойду…

Генка задумался над своей идеей, при этом глаза его пугливо шныряли по округе, и идея явно разонравилась. Поднялся Артем, закопался в груду плесневелых досок под крыльцом, долго там возился, кряхтел. Выудил огрызок доски с двумя заржавевшими гвоздями на ровном конце, брезгливо вытер о траву, прикинул в руках – хорошо ли сбалансирован «меч»?

– А это еще зачем? – насторожилась Рогачева.

– Так учения же, – объяснил Артем.

Поднялся Олег – Ульяна испуганно схватила его за руку, но не удержала, – зарылся в ту же груду. Он поранил ладонь, чертыхался, стараясь не использовать явно обсценную лексику, в итоге с торжествующим видом выудил то, что отдаленно напоминало шанцевый инструмент. При ближайшем рассмотрении это оказалось лопатой странной конфигурации, похожей на сплющенную гитару. Прочность черенка вызывала сомнения, но металл еще не полностью съела ржавчина, и в качестве алебарды оружие годилось. Олег удовлетворенно крякнул, глянув на Артема свысока, – доска с гвоздями явно уступала лопате по ударной силе.

– Вы что, серьезно? – Алла обняла себя за плечи и со страхом уставилась на товарищей.