Трофики

– Какая гадость, господи… Здесь тухлятиной пахнет… – ее действительно чуть не вырвало.

И снова жирные мурашки ползли по коже. Олежка, поколебавшись, снял с плеча лопату, осторожно подошел и тоже поводил носом. Попятился, как от помойки, забитой протухшими тропическими дурманами. Ульяна отошла подальше. На отсутствие обоняния она не жаловалась – по округе расползался неприятный запах, щекотал ноздри, забирался в носоглотку. В «аромате» перемешалось многое – тухлятина, гнойные выделения, немытое человеческое тело… Это все почувствовали – не сговариваясь, стали разбредаться. Ульяна отступила под стреху почерневшего, но в принципе целого бревенчатого строения, стараясь к нему не прикасаться – по изъеденным бревнам ползали муравьи с жирными личинками. Со стрехи свисала высохшая солома. Этот запах она уже сегодня чувствовала – причем неоднократно. Ветер приносить его не мог – ветра не было. Распространял его именно источник. Ульяна чувствовала этот запах в тумане, когда проходили мимо кладбища, когда заглянула в одну из сараюшек на задворках центральной избы…

Руслан опять едва не отличился – облокотился на колодец, хотя мог бы этого и не делать. Заскрипело рассохшееся дерево – внешняя прочность короба из брусьев оказалась фикцией! Короб начал разваливаться, заскрежетал барабан, зазвенела ржавая цепь, покрытая подозрительными бурыми разводами. Руслан отшатнулся – еще немного, и сверзился бы в колодец! Взвизгнули женщины. Отличились Семен с Генкой, они стояли поблизости, – метнулись, едва не стукнувшись лбами, оттащили падающего товарища. Руслан обрастал пунцовыми пятнами. Выразить признательность он, разумеется, посчитал излишним – злобно сопел, физиономия исказилась от страха.

– Ну, Мальви-ина Владимировна… – протянул Семен. – Все у нас не слава богу… Чуть не простились мы с тобой, Руслан.

– Полюбас, – согласился Артем. – Красивая ошибка. Еще раз решил совершить. Высота тут, думаю, охрененная.

– Нет тут никакой высоты, – Рогачева побелела и сделалась какой-то заторможенной. Ее любопытство распростерлось настолько широко, что она не поленилась приблизиться к раздавленному колодцу и заглянуть внутрь. Она окаменела, на хорошенькой физиономии застыло выражение глубокой скорби. Никому не хотелось подходить к ней и заглядывать в колодец. Но все подошли и заглянули. Колодец был засыпан. Взорам открылась яма не больше полутора метров глубиной. Располагая сноровкой, в нее можно было спрыгнуть. На дне лежали… два скелетированных трупа. В пустых глазницах копошились муравьи и какие-то полупрозрачные жукообразные насекомые. Скалились полузасыпанные глиной черепа. На одном из них еще сохранился волосяной покров – спутанная пакля, давно растерявшая пигмент. Одежды на мертвецах не было – возможно, сгнила, а скорее всего, их и сбросили в колодец уже без одежды. Оба скелета были полностью переломаны. Один был странно изогнут в поясничной области, нижняя часть фактически отделилась от туловища. Второй лежал под ним, на боку, но череп был повернут глазницами вверх. В лобных частях у обоих мертвецов зияли страшные дыры – такое впечатление, что людей убивали мощными ударами кайлом или чем-то похожим. В отдельных местах на них еще сохранились полоски кожи и омертвевших тканей – выглядело это так, будто мясо срезали с костей словно строганину…

Отпрянул Руслан, согнулся пополам, выплескивая рвоту. Забулькала Рогачева, но удержала себя в руках. Алла оттащила от колодца окаменевшую Ульяну, что-то хрипло ей вещала, но до девушки не доходило. От страха и отвращения нечем было дышать. В голове вертелась карусель, она оперлась на кого-то – кажется, на Олежку.

– Вот же гадство… Слушайте, люди, это на самом деле происходит? – мямлил расклеившийся Райдер.

– Люди, но это же старые скелеты… – пытался урезонить шокированную публику Генка. – Они тут лежат еще с сотворения мира… Какая нам разница, по какой причине эти люди потеряли работоспособность и отбросили коньки… Ну, раны в башке, подумаешь…

Последняя фраза в исполнении Генки была, похоже, лишней. Нервы звенели как струны, люди превращались в сгустки страха. Артем, перестав бравировать, начал заикаться. Кто-то истерично выкрикивал, что, если бы эти ребята лежали тут с сотворения мира, их бы уже занесло пылью. А они лежат как новенькие… хотя и не совсем в хорошем состоянии. Кто-то хочет убедить собравшихся, что это муляж? Страсти разгорались. Люди пятились от колодца, побежали на «центральную площадь». Там все оставалось по-прежнему, но туман, накапливающийся за околицей, вдруг начал приближаться, уже накрыл собой крайние избы, разрушенные амбары. Все чувства разом прорвались, единственное верное решение созрело одновременно. К черту, надо выбираться! Ну не готовы молодые люди пока умереть!

– Подождите, как же так, – растирал виски Олежка. – А как же Борька? Мы оставим его?