Троглобионт

Что бы подумал любой другой на её месте? Одно из двух: или, что он сошел с ума, или, что здесь снимается кино о древних временах. Ольга прошла обе стадии и уверилась во втором варианте. Она весело помахала киношникам рукой и очень обрадовалась, когда ладья, изменив курс, пошла в её сторону: во-первых, это было интересное и необычное развлечение; во-вторых, они наверняка видели плот и могут сказать, когда его ждать; и, наконец, в-третьих, это хоть какие-то люди, и они, наверное, прояснят ту неопределенность, в которую попала не только Ольга, но и все они здесь со вчерашнего дня.

Из ладьи выпрыгнули на берег двое бородатых мужчин в живописных нарядах. Ольга с чисто женской внимательностью к одежде успела рассмотреть всё в деталях в течение нескольких секунд. Первый был весь в красном, в мягких сапогах, до половины закрытых волнами широченных бархатных шаровар, и в полупальто-полупиджаке с хитрыми, длинными рукавами. На широком поясе висела огромная сабля в золоченых ножнах. Садко, да и только. Второй был одет явно попроще, на нем были штаны с длинной рубахой навыпуск, и то, и другое из одинаковой, плотной льняной ткани серовато-белого цвета, и синяя стеганая поддевка без рукавов. Ольга так и обозначила их для себя: красный и синий.

Ольга обратилась к прибывшим с приветственной речью, где коротенько изложила свою принципиальную любовь к киноискусству и наблюдение по поводу того, что декорация и костюмы выглядят очень натурально, не смотря на расхожее мнение о том, что в кино должна использоваться сплошная мишура и картон. Она продолжала говорить быстро, хотя по лицам слушателей было видно, что её не очень понимают и вообще, смотрят как-то странно. Ответное слово подтвердило её догадки. Красный заговорил на каком-то певучем языке, напоминавшем то ли белорусский, то ли западно-украинский, который в свою очередь не поняла Ольга. «Югославы, наверно» – подумала она, потому что украинцы или белорусы наверняка знали бы русский. Ольга жестами пригласила гостей к костру пить чай. По пути она придирчиво оглядела себя. Всё нормально, вполне элегантный пляжный вид. Странные взгляды она отнесла исключительно на непонимание языка.

Красный, выглядевший хмуро и напряженно, сразу сел за стол, на предложенное ему место, а синий, всё время улыбаясь, обежал весь лагерь, заглянул в избу и только потом уселся, сообщив что-то красному. Парочка была странная, если не сказать больше. Ольга начала испытывать некоторое неудобство от их присутствия. Не страх и даже не беспокойство, а всего лишь легкое неудобство. Но, после того как она подала им чай, произошло уж совсем несусветное: красный, понюхав чай, встал с кривой улыбочкой и как будто бы начал говорить тост, постепенно повышая голос, и вдруг, выплеснув чай и бросив кружку под ноги, резко наотмашь ударил Ольгу по лицу. Она, даже не почувствовав боли, сразу потеряла сознание.

Ольга была в обмороке совсем не долго, но за это время ей привиделось длинное действие, на несколько часов, а может быть и дней. Она побывала в Москве, и дома, и на работе, но везде, даже по улицам, она ходила голая, не испытывая при этом никаких неудобств. И везде она искала мужа. Она видела Игоря где-то впереди, но всегда не успевала за ним, он ускользал в самый последний момент. Игорь тоже ходил голый, и она одновременно и ревновала и хотела его, но догнать, никак не получалось. Наконец она его настигла в лодке, отходящей с заставы сюда, на остров. Она села с ним рядом и начала упрекать и даже ругаться, но Игорь, вместо оправданий, вдруг повалил её на дно лодки, грубо раздвинул ноги и начал действовать. Окружающие, на удивление, относились к этому с пониманием и тактом, Энн даже подвинулась, уступив им место. Редкие елани на дне лодки под действием веса двух тел больно давили её спину. Игорь зачем-то щекотал ей шею и подбородок, но было очень приятно и весело. Уже знакомая ей горячая волна начала накатывать на все тело и в самый миг высочайшего напряжения лодка опять наткнулась на препятствие и Ольга очнулась.

Действительность ужаснула её. Да, Ольга почувствовала унижение и ужаснулась, но не более того, потому что физически она ничего не могла сделать – она как клещами была сжата мускулистыми руками и всем телом одного из пришельцев. Кого именно она определить не могла – колкая борода закрывала лицо и щекотала шею. Корявая ветка больно давила спину. Ольга закрыла глаза и беззвучно заплакала. Но еще большее унижение Ольга почувствовала, поняв, что тело не слушается разума. Боль, отвращение и ужас были порождением сознания, ума, а предательское тело, начав получать удовольствие еще в беспамятстве, теперь не хотело остановиться. Горячая волна опять начала подниматься и захлестывать. Это повторялось еще и еще раз, пока Ольга окончательно не потеряла сознание.