Троя (ЛП)

Гермиона сбросила с изящного тела простыни и бросилась на балкон. Когда она увидела кровавую бойню прямо внизу, то кровь застыла в жилах, и внезапно отчаянные крики наполнили ее комнату звуками преисподней. В воздухе витала боль, разрывая мирную ночь мучительной печалью.

Ворота дворца казались плотно запертыми, слуги метались взад и вперед, туша поток горящих стрел. Даже из того, что она могла видеть в мерцающей темноте, дворец казался целым и невредимым, но внутри горел город, крошечные группки обезумевших людей бежали из города…

Их гнали греческие воины.

Аполлон, помилуй! Как же это случилось! Как они проникли за крепкие городские стены?

Ветер нес облака дыма прямо в ее лицо. Гермиона поспешно отвернулась, закашлявшись, глаза заслезились. Сглотнув желчь в горле, она отвернулась и заставила себя разомкнуть веки. Прищурившись, сквозь внезапное облако мутно-серого цвета, окутавшее ее мирное убежище.

Гермиона бросилась вон из покоев. В задымленных залах дышалось легче, несмотря на отчетливый едкий привкус смрадного пепла на языке.

— Брисеида! — она задохнулась. — Брисеида! Брисеида иди скорее, мы должны найти…

Гермиона растерянно остановилась. Кровать подруги была холодна, простыни все еще были спутаны и сброшены в сторону. Гермиона думала обо всех вариантах. Неужели юную жрицу похитил один из греков? Нет, конечно же, нет, ворота дворца казались защищенными, а стены непроницаемыми.

Нет, это было не совсем так. То были главные ворота. Но были и другие проходы: для слуг, боевых припасов и входы для охраны… но, конечно…

Нет!

Инстинктивно Гермиона подняла голову, и холодная дрожь пробежала по ее спине. Нет, Троя пала. Греки победили.

Парис был прав: что-то не так было с этим конем.

В порыве страха Гермиона выскочила из устрашающе пустой комнаты и побежала. Животные инстинкты кричали бежать… но Гермиона знала, что ей нужно оружие, что-то, что угодно… она не могла бежать в осажденный город без оружия. Даже если она и не могла владеть мечом с таким умением, как Гектор, он все равно стоил того, чтобы задержаться.

Помня о смерти, охватившей город, она сумела успокоиться. Босые шаги Гермионы тихо шлепались о роскошные мраморные полы, когда она вбежала в свои комнаты. Она срывала дорогую обивку и причудливые мозаики, отчаянно ища украшенный драгоценными камнями кинжал, который подарил для защиты Парис…

Холодная сильная рука обвила ее талию, а мозолистая рука обняла ее шею.

— Мой котенок… — послышалось бархатное мурлыканье. — Ты скучала по мне?

Гермиона мгновенно узнала, кому принадлежит этот голос. Ей не нужно было повторять дважды. Боги… как этот человек оказался тут, как он нашел ее? Паника мгновенно проглотила ее спокойствие, и Гермиона рванулась вперед, пытаясь оторвать свое тело от его. Хватка мгновенно усилилась, рука сжала горло, перекрывая ей воздух.

***

— Теперь существуют новые способы поприветствовать твоего возлюбленного? — пробормотал Драко: его голос был грубым, когда он склонил голову к ее горлу. Небо и тартар: она была невероятной, от нее пахло восхитительной смесью тепла и меда, нетронутой невинностью, просто умоляющей о его внимании. Словно в подтверждении его мыслей, она извивалась в его руках, терлась об него, и Драко зашипел от мучительного удовольствия.

Зарычав, он укусил ее, сильнее прижимая к своему телу. Удовлетворение прожигало его, когда ее тело вздрогнуло, и пронзительный вопль сорвался с нежных, пухлых губ.

Она была такой хрупкой: удивительно миниатюрное тело контрастировало с его гибкой мускулистой фигурой. Она была создана для него, подарок ждал его, подобно священному обещанию, данному за священными стенами. Это чудесно изящное тело снова выгнулось, а его пальцы судорожно сжались. Чудные чувственные крики лихорадили. Карие радужки расширились, а пальцы оцарапали его руки.

Едва ли это помешало ему: она была слишком маленькой, чтобы делать что-то, но восхитительные движения только разогревали его тело. Судорожно вздрагивая, Драко позволил своим пальцам расслабиться и отпустил ее горло, но не мог прекратить вжиматься бедрами к ее сладкой плоти. Его рука прекратила захватывать горло и скользнула ниже к мягкой груди, собирая ткань ночной рубашки. Ее дыхание было сбивчивым, грудь опадала и поднималась. Она задыхалась, тело трепетало.

— Теперь мы попробуем это еще раз, котенок? — пробормотал Драко, его язык скользнул у укусам, которые он собственнически оставил на ее коже. — Ты разрешишь мне.

Гермиона закашлялась и сломлено вскрикнула.

— Не прикасайся ко мне. Я царевна, а ты шлюхин сын! Ты…!

Драко хрипло рассмеялся.

— Да… моя мать была шлюхой. Продала меня работорговцам за опиум… не совсем знала, бедняжка, какое чудовище она создаст, не так ли?

— Ты хочешь сочувствия? — Гермиона задохнулась, ее голос был хриплым и избитым синяками, ровно как и ее кожа.

— Ты хочешь меня? — спросил он, игнорируя ее возражение, его горячее дыхание шептало ей в шею, снова приближаясь. Он уткнулся лицом в дикие кудри.