Троя (ЛП)

Ему ответило яростное проклятие, и Драко оскалился в дикой усмешке. Вокруг ее горла снова сомкнулись пальцы, и он грубо встряхнул ее. В отчаянии Гермиона оцарапала его руку, впиваясь ногтями в его кожу пока… она остановилась, рука соскользнула по его руке в бессилии мягкой плетью, заставив Драко застонать от ее тепла.

— Вот и все, моя красавица.

В ту же минуту гребень с острыми зубцами, усыпанный драгоценными камнями, прижался в ответ к его горлу. Пальцы Гермионы отчаянной хваткой сжимали рукоятку.

Рука, обнимавшая ее, мгновенно исчезла, он поймал ее опускающееся запястье в костяную хватку. Не задумываясь, Драко ударил ее рукой о стену, заставив болезненный протяжный крик вырваться из сдавленного горла. Гребень выпал из побелевших пальцев, со звоном упав на мрамор. Грохот угрожающе раздался эхом по комнате, отражаясь о звуки умирающей Трои.

— О, моя красавица, это было очень глупо, — невероятно спокойно сказал Драко. — Для тебя будет намного лучше, если ты решишь пойти на встречу… Он позволил своему голосу звучать многозначительно, его твердое тело прижало ее к стене сильнее.

Гермиона хранила решительное молчание, хрустальные слезы блестели в лунном свете, а ее глаза смотрели на него невидящим взглядом, щекой она прижалась к стене.

Драко почувствовал неожиданный прилив гордости, когда его блеклые серебряные глаза окинули ее взглядом, замечая непокорное вызывающее выражение ее лица, ее милое мягкое тело, напряженное до предела, и руки, мстительно сжавшиеся по бокам.

— О, это моя девочка… мой котенок. Как я люблю тебя…

Она издала сдавленный звук. Ее грудь опала, прежде чем ледяное презрение снова окутало ее черты. Драко перестал уделять внимания этим эмоциям, он стряхнул с глаз светлые волосы, прижимая ее к себе сильнее.

Постепенно по мере того, как воздуха становилось все меньше, нежное тело Гермионы ослабло. И эта потеря избавила ее от ледяного равнодушия. Нехотя ее тело начало оседать на пол, пока его тело не давало никакой свободы действий: Драко крепко продолжал захватывать ее шею. За считанные секунды пелена поглотила ее разум. Она теряла сознание.

Драко отпустил шею и нежно прижал ее обмякшее тело к своему твердому.

— Теперь это больше похоже на правильный ход событий…будь хорошей девочкой, котенок. Я покажу тебе, что такое эйфория… научу тебя единственному способу, которым смертный может познать божественный уровень неба.

Словно нежный любовник он переместил ее в свои объятия и поднял ее, перенося ее тело в соседнюю спальню. Он уложил неподвижную Гермиону на скрученные простыни.

Она была золотой богиней в бледном лунном свете, вся золотая: кожа и волосы, похожие на пряжу из шелка. Только один темный синяк омрачал ее совершенство. Он расцвел у нее на шее, и отметины в форме чужих пальцев резко выделялись на совершенном фоне, что заставило Драко недовольно нахмуриться.

— Совершенство его жены никогда не должно быть ущербным из-за чего-то столь человечного, — шептал ему разум. Она была богиней, и с ней будут обращаться как с богиней… как только она примет свою судьбу.

Выпрямившись, Драко начал освобождаться от доспехов, снимая тяжелые металлические пластины со своей мускулистой груди, прежде чем опуститься на ее ложе. За доспехами последовала обветренная кожаная набивка, сандалии были небрежно выброшены, а его туника была грубо разорвана.

Когда он шел обратно к ней, его мускулы дрожали под грубой алебастровой кожей. Драко облизнул губы при дразнящем виде ее прекрасного тела и прыжком оказался подле нее. Он разорвал тонкую ночную тунику Гермионы.

Потрясающе… так идеально… сделано специально для него… непорочно и совершенно неотразимо.

С рыком желания его губы прижались к ее груди, грубо посасывая и терзая заостренный сосок зубами, прежде чем он выпустил темный ореол и покусал изгиб мягкой плоти.

— Проснись, мой котенок…

Грубые руки скользнули вниз по мягкой женской коже, по узкой талии и хрупким бедрам. С удовлетворенным бормотанием на кончике языка Драко дотронулся до ее прекрасных бедер и соблазнительного холмика кудрей на их вершине. Длинные мозолистые пальцы достигли сладких бедер и раздвинули податливую плоть… он издал шипение неудовольствия, обнаружив теплую сухость там, где его должна была поджидать расплавленная гладь.

Хрипло выругавшись, Драко грубо погладил свой твердый член и собрал влажный осадок кончиками пальцев. Он протянул руку и снова раздвинул ее складки, покрывая ее гибкие нижние губы своей собственной жидкостью, прежде чем найти этот столь неуловимый пучок нервов и сжать его между пальцами.

Даже в бессознательном состоянии что-то, казалось, ощущалось в ее теле, когда она слегка подергивалась, приближая свое тело к его настойчивым рукам.

— Хороший котенок, проснись для своего мужа…